Разгребаю отпуск)
В конкурсе на самый невезучий культурный памятник у этого были бы неплохие шансы на победу. Место сейчас известное, отзывов в сети масса, но больно труднодоступное общественным транспортом, поэтому я терпеливо ждала личного. Дождалась, напугала хомяка сАдом за неприличное поведение и поехали.
Усадьба Храповицкого, она же замок в Муромцево, она же царская, принадлежала полковнику лейб-гвардии, особе всячески приближенной, лесопромышленной и оттого приятно состоятельной, наукообразно называлась «дворцово-парковый ансамбль» и из чего только не состояла: манерный модный замок за архитекторством Бойцова, всего около 80-ти комнат, с отделкой каждой в своем стиле, википедия уверяет, что были зеркальная, янтарная и малахитовая, а мальчишки-гиды, что и одна с хрустальным полом, мрамор, паркет ценных пород, резьба, все мелочи лучшие и дорогие, роспись стен-потолков столичными художниками, коллекции картин, оружия и доспехов, каретный, скотный двор, конюшни, гараж, огромный парк в 40 га с дендрарием, питомником, оранжереями, площадками для игр, фонтанами и каскадными прудами, электрическим освещением, театр-деревянная копия Мариинского, свой оркестр, усадебная церковь в той же эклектике с иконостасом школы Васнецова и серебром от Фаберже, куча служебных построек плюс ж/д станция, почта с телеграфом, школа, музыкальная школа поблизости и на средства. Хозяин предводительствовал во дворянстве, хозяйка взращивала цветочки, птицу и благотворительствовала крестьянских детишек, столичные представители прогнившего режима и местные эксплуататоры беззаботно портили карму балами, охотами и концертами, парк сверкал иллюминацией, породистая живность лоснилась, ржала и лаяла, колосились декоративные редкостные дерева и всякие мандарины, окрестные представители низших слоев праздник жизни, видимо, всяко обслуживали.
А потом пришел тот самый пиздец год и все заверте... Национализированные ценности в количестве 300 пудов вывезли как бы в музеи, что не вывезли, то вынесли, вытащили, выковыряли начисто пробудившиеся самосознанием селяне, на парк надвинулся поселок и урезал его до 5 га, из оставшейся части часть туи, пробкового дерева и богомерзких ананасов запасливые мужички вырубили на дрова, а часть без присмотра сама заколдобилась, пруды высохли, мраморные львы осыпались лицами, васнецовские святые смиренно созерцали в церкве горюче-смазочные материалы, а в замке разместился лесотехнический техникум, приведя его к общему знаменателю минимализма и реализма – в главной башне устроили водонапорную, заливавшую ценную роспись неполезной водой, в танцевальном зале-спортивный, прикрутив к полированному древу баскетбольные щиты, и распугав бодрым топотом социалистических пяток последние тени благополучного эстетства, паркетный пол и стены покрасили практичной масляной краской, чтоб не отвлекали будущих лесоводов буржуазные пережитки. Столовая и общежитие рабочей молодежи разместились на бывшем скотном дворе, что весьма показательно, я считаю.
Но всегда, всегда есть куда хуже, даже хуже техникума, и когда в конце семидесятых он справил новоселье в двухэтажном сером параллелепипеде, брошенное здание традиционно заселила шпана и лица без определенных мест жительства, туманных занятий и тлетворных пристрастий. Растащили все, что еще оставалось, что не поддавалось – испакостили, остальное отлично ветшало само. Еще хуже мог быть только катаклизм – он и приключился в виде пожара, а потом, в середине девяностых еще одного, контрольного. От замка остались фактически только стены, перекрытия обвалились, крыши нет, от внутренней отделки вообще ничего, остальные строения либо ветшали без присмотра либо использовались под разные дикие нужды вроде клуба. Первые, кому пришло в голову хотя бы вывезти мусор, складированный, чтоб месту не пропадать, потомками благотворительствуемых детишек, были иностранные волонтеры. А вот с тех пор началась бурная посмертная жизнь – письма к президентам, просьбы, вечные какие-то сборы на восстановление, многия упоминания в сети, присвоения статусов того-сего, благотворительные концерты в пользу, поиск инвесторов и прочая, прочая, прочая. Надо ли говорить, что все в модном объекте и ныне там – и разруха, и провалы крыш, и гадкие подростки, и даже, за неимением иностранных сил, мусор. За какие-то глупые для архитектуры сто лет от гигантских масштабов комплекса почти ничего не осталось. Когда я подобное вижу, люди становятся отвратны до рвоты и красной пелены перед глазами и хочется глобального или хоть локального апокалипсиса. С другой стороны, слишком оно было столично-эксклюзивное, чрезмерное и излишнее для наших нищих мест, ни по уму и развитию обитателей что прежних, что нынешних, слишком огромное, бедное, чтобы найти средства на его восстановление сейчас, суммы просто астрономические потребуются.

Было-стало
[600x385]

[520x390]

[450x332]
[400x533]


[600x387]

[500x667]