Когда на улице жаркий полдень, на небе ни облачка, а мир переполнен свежей листвой, одуванами и брачным пением птах, грешно не предаться созерцанию и праздности.
Сидим в песочнице, рядом в тенистых кустиках на скамейке дедок блаженствует, культурно пивко потягивает из пластикового стаканчика. И нежно так напевает в трубку: "Неет, я в деревне ишшо. Неет, сама знаешь, делов скоко... Дааа, не скоро еще буду, не скооро..."
Минут через пятнадцать едем мимо садика, около оградки три неопределенного возраста бабищи покуривают, рядом пустая баклажка валяется, разговор уже с мужиков на политику перешел, бабочки, пчелы, прохлада, благодать. И тут - звонок. Та, что крашеная блондинка помоложе, в дычатой кофточке, взволнованно засипела: "Щас. Че? Кушаю я, кушаю, щас иду. Как уходишь уже?! Через десять минут же буду на остановке, че ты?"
Таджики медитируют на кучу кирпичей, сложив лопаты, таксисты покинули боевых коней и уединились в привокзальном лесочке, молодые матери толкают перед собой коляски с младенцами с видом каторжников на каменоломнях.
Понять этих людей проще простого.