самое тяжелое - это "День после". хотя бы потому, что в "Тот самый" часть времени уходит на сборы, дорогу туда и обратно, мелкие дела по пути. и ты ежишься под колючим ветром - при таком-то солнце! - и стараешься бежать быстрее.

быстрее,быстрее зайти домой (опять же условное понятие - ну какой это дом, если там только запахи и воспоминания и никого больше?), захлопнуть дверь и сползти на пол. всё.

теперь - можно! 
можно плакать, кричать, бить себя кулаками, во время того, как в голове прокручивается бессвязное "нет! нет! неееет! ну почему?!"

можно сесть за стол и просмотреть все ежедневники, календари, сайты, выискивая счастливое совпадение времени, места и наличия денег. купить билеты в твои снега прямо сейчас - или не купить, потому что у везения сегодня выходной.

настойчиво избегать всяческого другого общения, ссылаясь на все что угодно: головную боль, простуду, усталость, наводнение, цунами... потому что будут расспрашивать и интересоваться, а ты, смеясь и припоминая на ходу еще какие-то мелочи, будешь стараться только не расплакаться и не завыть, потому что это единственное, чего хочется. и если ты это сделаешь - никто не будет против, они обнимут, утешат и все будет хорошо. но все равно не то.
 

а в "День после" уже нельзя плакать. просто нельзя. хотя бы потому, что облегчения это уже не  принесет.
как бы ни хотелось. перед глазами - только толстое аэропортное стекло, два сантиметра, за которым - ужасно близко и далеко! - родные такие вихры, веснушки и глаза.

и, если прижаться к нему покрепче, кажется, что оно сейчас сдастся и растает.

в "День после" сами собой подсчитываются дни - еще месяц и хвостик - до нового "обнять тебя", придумывается миллион и одно дело, чтобы пролетело незаметно это колючее время.

еще месяц и хвостик - и мы будем топтать новые города и  дороги. еще немного и не будет "Дня после" и "Того самого". 

а будет лето. будут полевые травы и флейта вечерами на конюшне. прогретые солнцем пальцы. и новые мы. без печали расставания в глазах.