...мы бродим в каких-то старых районах Москвы, заходим в заброшенные, полу-разрушенные дома, поднимаемся по узким скрипучим лестницам. Полумрак пахнет многолетней пылью и пауками, в полутемных квартирах не видно потолков, только потрескивают паркетные доски, наши движения осторожны и замедленны.
Мы ищем книги, торопливо заталкиваем их в рюкзаки и уносим с собой, словно спасая от гнева злобной мачехи. Разговариваем полушепотом, только слабым шевелением губ, даже заранее зная, что здесь уже десятилетиями никого не было.
В одной из таких квартир все еще живет твой дедушка: сгорбленный седой человек с трясущимися руками и глазами цвета пыли сидит в темно-коричневом деревянном кресле-качалке и перебирает свои ордена. Желто-черные шуршащие ленты и металлические бляшки медалей похожи на потускневшую новогоднюю мишуру. Пока ты отвлекаешь его болтовней, я проскальзываю мимо, стараясь не дотрагиваться до осыпающихся стен, подбираю с пола томик чьих-то стихов...

Будильник, занавес.

Хочется сразу схватить телефон, позвонить тебе и рассказать обо всем, поделиться, пока опять не уснулось и не забылось окончательно. В полусне понимаю, что время 4:32, будильник тоже приснился, а ты сейчас досыпаешь в метро на корточках и между нами 2000 километров и 3 часа лету. Цифры чуть отрезвляют и возвращают в реальность, отмахиваюсь и проваливась в следующий сон...