Он лежал на холодной земле у подъезда шумно выдыхая из открытого рта воздух. Тянуть в себя эту жизненно необходимую отраву было намного больнее.С каждым вдохом грудная клектка пса наполнялась свистом и скрежетом.
Ему было уже пятнадцать лет...И уже три недели он жил на улице.
Ну конечно, ведь старый пес сбитый машиной врядли кому-нибудь нужен...Видимо хозяева тоже так посчитали...
Он постоянно вспоминал слова женщины, которая со слезами на глазах говорила большому человеку, которого пес знал как хозяина, что-то о "гуманности" и о том, что "так нельзя". Как это "так" Чарлик узнал позже...
Медленно поднявшись на две передние лапы и присев, пес оглянулся кругом. Вокруг был солнечный свет и вдруг по-щенячьему захотелось высунуть язык и тряхнуть ушами.Страшная боль, как верный сопровождающий, пронзила все тело.Кость на левой задней ноге опять сошла с сустава и медленно вылазила наружу сквозь гноящийся слой тонкой кожи, небрежно залитый зеленкой.Нужно было встать. Все тело обжигало судорогами, и то вязкой тянучей, то резкой болью. Он встал на четыре лапы.Было настолько больно, что пошедшая по левому боку гангрена, блохи, клещ присосавшийся к уху,шерсть на котором свалялась колтуном-все это казалось ничтожным.Бедерная кость пса была раздроблена и при каждом его медленном, хромом шаге все тело наполнялось скрипом.Кости терлись друг о друга, их мелкие частицы впивались в мышцы и голенная кость с периодичностью в несколько секунд соскакивала с сустава. Ушибленные легкие тоже нестерпимо болели.
Шерсть возле глаз уже, казалось, навсегда осталась влажной.Толи от слез, толи от катаракты.
Он не ел уже три дня и пил из луж.А Еще он желал смерти. Страшно, мучительно её желал.Она прельщала его куда больше чем такое существование.
Пройдя до ближайшей лужи и проведя пару раз по грязной, влажной поверхности сухим языком, он вдруг упал на землю и из его горла вырвался страшный хрипяще-булькающий звук.
-Гуманность...Что же это такое? вдруг вырвалась из собочьей пасти
-Это человечность, противоположность жестокости, стремление не причинять страданий людям и животным, насколько это возможно...- важно каркала ворона с дерева, которая уже пару часов наблюдала за псом.-Но то что сделали с тобой-определенно не гуманно- в заключение добавила птица.
Неожиданно скрипнула железная дверь подъезда,хлопнули птичьи крылья и знакомые шаги донеслись до лежащего возле лужи пса. Большой человек аккуратно взял лохматое тщудушное тельце с трепещущим сердцем, готовым выпрыгнуть из груди и отнес в машину. В салоне по старому лежал мешок с кормом и огромная бадья с водой. Человек утопил в миске корм и подождав несколько минут превратил размоченый водой корм в кашицу. Чарлик жадно бросился на еду, тело его качалось из стороны в сторону, но теплые человеческие ладони уберегали от падения.
-Ты меня прости...Прости меня только. -человек заводил мотор. Его щеки и губы дрожали, глаза были влажными.
Чарлик громко дыша спал под седеньем. До чуткого уха доносилось что-то невнятное. Но ему было все-равно. На боль,слова и рев мотора. Кончик хвоста подергивался от накопленных эмоций, сердце трепетало, а неясные картины тех прежних дней роились в голове.Было хорошо...
Машина остановилась возле ветеринарной клиники. Чарлик вновь оказался в руках у хозяина, который нес пса будто ценнейший груз. Дверь клиники открыла женщина которая от вида собаки вдруг побледнела и чуть слышно ахнула.
-Вы...До чего собаку довели,вы?Разве после этого вы человек?-женщина почти билась в истерике осматривая дробленые кости и гниющию плоть.
-Жена все.-Большой человек потупил взгляд и начал изучать покрытие пола .
-Что же она сказала? Женщина укладывала пса на кушетку и в тонкий шприц вводила желтоватую жидкость.
-Что не гуманно...Усыплять его.Что ТАК с ним нельзя...
-А бросить на улице раненого старого пса, обрекая его на голод, болезни и дружбу с колесами машин гуманно?Так можно???- Одной рукой женщина гладила пса, другой искала спирт.
Большой человек молчал.
Женщина отвернулась от него и сделала укол.
Мир вдруг поплыл перед глазами собаки, а хвост истерично бил по кушетке.То ли собачий вальс, то ли похоронный марш-это уже неважно. Это было то, о чем он мечтал эти жуткие три недели,это было счастьем...И он понял что такое человеческая гуманность.Вернее то, что её очень мало..
Он высунул язык, так же как тогда, когда был щенком.Дернул головой и затих.
Чарлик улыбался.