НО НАЧАЛО БЫЛО “ЗА ЗДРАВИЕ”, И ДО “упокоя”оставалась уйма времени. Мы, громко рыча мощными двигателями, мчались по Италии к озеру Маджоре, осматривали ремонтную мастерскую винтажных катеров (“роллс-ройсы” среди лодок, как пояснил пожилой владелец этой фирмы) и дружно отказывались от тартара в каком-то дорогущем ресторане.
Если бы все это было фильмом, эпизод в ресторане могли бы сделать первым намеком на будущую беду: здесь был только один мужской туалет, и я вроде решил воспользоваться простаивавшим без дела туалетом для инвалидов, но в последнюю секунду передумал. Через пару часов я буду на шаг от того, чтобы стать постоянным клиентом таких туалетов.
Еще один звоночек прозвенел, когда мы остановились на фотосессию у подножия горы Моттароне: увлекшегося съемкой коллегу чуть не задавило какое-то “трио из Бельвиля” — велосипедисты тут носятся чуть ли не быстрее машин. “Да, это была бы глупая смерть”, — пошутил я, и мы поехали дальше.
Серпантин по крутому склону горы был узким, влажным и с достаточным количеством шпилек. В таких ситуациях внутри меня начинается борьба между разумной осторожностью и пацанским желанием показать коллеге на соседнем сиденье, что яйца у меня размером с ядра Царь-пушки — то есть посильнее нажать на газ. Глупость, конечно, но покажите мне хоть одного мужика, который не знаком с этим чувством. Тем более что получасом ранее сбрендившая навигация загнала нас в какой-то горный поселок, где машина могла пройти по узенькой извилистой дорожке, устремленной вверх, только если сложить зеркала. Пытаясь не поцарапать шедевр автомобилестроения, я так подзажег сцепление, что воняло на весь салон. Короче, теперь мне хотелось реабилитироваться. Но отсутствие отбойников, отвесные обрывы за краем асфальта и наличие встречного транспорта помогли здравому смыслу победить внутреннего пацана.
Поворот, еще пара. “Поменяемся?” — предлагаю коллеге, заскучавшему на пассажирском сиденье. “Давай, если будет где остановиться”. Поворот, еще пара. Справа от дороги вижу достаточно места и торможу. Влажный лесной воздух, уходящие вниз старые сосны, темный от воды асфальт. Плюхаюсь на пассажирское сиденье. Машина прыгает с места и берет темп на порядок выше того, что держал я. Поворот. С небольшим скольжением входим, я сажусь прямее в кресле — расслабиться не получится. Еще пара поворотов впереди. Первый из них: машина виляет задней осью еще сильнее. Взгляд на знак: цифра 30 в красном круге. Взгляд на спидометр — цифра 80 на острие стрелки. “Это тоже будет глупая смерть”, — начинаю я фразу о том, что стоит сбавить. “Да”, — слышу голос водителя, когда передние колеса уже входят в следующий левый поворот. Точнее: должны бы входить, но вместо этого юзом скользят вперед к обрыву. Вот колеса отрываются от земли, и все становится окончательно ясно.
“Жизнь проносится перед глазами?” “Ужас охватывает все тело?” “Кровь стынет в жилах?” Ничего подобного. Из всех эмоций только злая досада. Такая смерть — самое тупое, что я мог себе придумать. Оставить дома семью, полететь в Италию на два дня и разбиться на машине у озера Маджоре — тьфу. Уж лучше попасть под машину в Зюзино, по дороге в магазин за подгузниками. В этом хоть больше смысла.
Вниз по склону машина летит недолго, но времени хватает еще на одну мысль: “Как защитить свою задницу?” Увы — деревья в лобовом стекле приветливо машут ветками, готовыми пробить кузов и стекла в любом месте. Угадать, в каком именно, а уж тем более защититься от этого невозможно. Так что, продолжая досадовать, я делаю последнее, что остается: одной рукой цепляюсь в ручку двери, второй — упираюсь в торпедо, чуть левее места, откуда жду визита подушки безопасности. Оставлю пока нас лететь с горы и сделаю лирическое отступление.