Если мне еще какой-нибудь мудак скажет, что он плохо провел новый год, потому что "все время был с родителями,  лег спать в 2 часа ночи, а они такие сволочи даже айпад мне не подарили", то я отправлю его на тот свет. А все почему? Да потому что кое-кто зажрался и просто не видит своего счастья, мудак. Счастья того, что ему дарят хотя бы какие-нибудь подарки, у него есть зеленая сраная елка, оливье, родители и прочая новогодняя атрибутика, от которой уже всех тошнит, но которая уже незаменима.

Короче, мои сладкие, я откопала вам несколько историй, очень грустных, про новый год. Даже я прослезилась.

Мне вообще никогда ничего не покупали. Но как–то раз по случаю Нового Года, я уговорил и мама купила мне две хлопушки. Советские такие хлопушки–конфетти, они кажется были одни и те же по всей стране, как впрочем и всё в Советском Союзе. Дёргаешь за веревочку, хлопок, и из нее вылетает немного мишуры — нарезанной кругляшками цветной бумаги. Фото чего–то подобного прилагается. Сегодня это смотрится наверное убого, но тогда, особенно для меня у которого никогда ничего не было, это был настоящий праздник. Мы с мамой решили, что я должен их беречь до Нового Года и хлопнуть в 00:00. Я их бережно хранил несколько дней, что для ребенка целая вечность. Аккуратно рассматривал, чтобы они не дай бог не хлопнули раньше времени. И представлял как же я хлопну их. Особенно меня интересовало будет ли там сюрприз — маленькая пластмассовая козявочка в виде животного, случайным образом раскидываемая в каждую десятую хлопушку. Я осторожно наклонял хлопушку и смотрел сквозь тонкую папиросную бумагу на конце, через которую должно было вылететь конфетти, не видно ли там сюрприза.  Но его не было видно, сколько бы я не перетряхивал конфетти. Но я надеялся. Ведь нельзя было точно сказать есть он там или нет, не хлопнув её — подбадривал себя я. И вот наступило 31 число, оставались часы до Нового Года. Потом минуты. Хлопушки лежали на кухне дожидаясь своей участи, мы с мамой решили что хлопнуть их лучше там, а не в комнате. Мне конечно хотелось их хлопнуть в комнате, перед ёлкой, под бой курантов. Но я был согласен и этому счастливо выпавшему шансу. Я даже впервые немного про них подзабыл засмотревшись новогоднее шоу по телевизору. Не заметил я как батя прошел на кухню и вернулся оттуда с торжествующим видом. Между ним и матерью вскоре началась перепалка, из которой я узнал, что папа, как настоящий мужчина единолично решил, чтобы не было мусора, аккуратно лезвием разрезать ту самую бумагу через которую я смотрел на конфетти в поисках сюрприза и высыпать всю эту мишуру в мусорное ведро. Что и исполнил за пару минут до боя курантов. "И че? Она и так хлопнет! Зато мусора не будет! Замучаешься потом убирать это говно за ним! Че он когда–то уберет что ли?!" — кричал папа. Мама ему кричала, что она сама убрала бы, не зря же уже купили. "Ну, ну, воспитывай маменького сынка. Смотри разбалуешь, он тебе потом и стакан воды не принесет." — не соглашался батя.
Хлопать хлопушку без конфетти было уже не так весело. Вернее совсем не весело. Мне стало очень грустно. Особенно от неожиданности. Только что еще я был так рад и ожидал как я дерну за веревочку и под громкий хлопок вылетит веселая мишура — облако маленьких цветных бумажек. А тут всё было кончено. Пустые хлопушки с разрезанными крест на крест отверстиями безнадежным приговором лежали на столе. Тут я вспомнил про сюрприз — пластмассовую козявочку. "Не было там никакого сюрприза, я высыпал мишуру в ладонь, посмотрел, потом выбросил." — ободрил меня папа. Но я всё же не верил, ведь не своими глазами я убедился, что там нет презента. И несмотря на насмешки отца пошел к мусорному ведру. "Вот бестолочь. Руки потом не забудь помыть помоешник. Ну идиот." — слышал я вслед. Но меня это не волновало, я сидел перед полным мусорным ведром по которому среди картофельных кожурок, банки из под сметаны, огрызков, еще какого–то бытового мусора было рассыпано цветное конфетти.И смотрел — нет ли среди него пластмассового черепашки или слоника. От обиды у меня капали слезы, прямо в это ведро. Мапа с папой громко ругались в комнате, уже перейдя на совсем другие темы и какие–то далекие воспоминания, к которым каждый раз склонялась любая их ругань. По телеку били новогодние куранты.

*************************

Новый год. Родители где–то там, я с бабушкой (которая не очень то меня и любила).
Бабушка куда–то ушла, стук в дверь, открываю — на пороге бабушка в белом халате, и бородой из ваты. Халат белый, потому что она медсестрой была. А подарок — обычный такой конфетный подарок из детского садика, потому что медсестрой бабушка была в детсаду.
Ну, и началось, я дедушка Мороз, борода из ваты. А я же не дурочка — какой это дедушка? Это моя бабушка!
Ну я, не долго думая, срываю бороду, и говорю "Бабушка! Я тебя узнала!" А бабушка к тому моменту уже выпила пару стопок, или пару тройку.Разозлилась. Кричала, что я дура безголовая, скотина, желторотик, весь праздник ей испортила. И этим самым подарком начала меня бить. Долго и больно. Я попыталась спрятаться в спальню, подарок полетел мне в голову следом. И вот так, в слезах жуя конфеты, которыми меня только что били, я встретила новый год.

*************************

Мои родители не ставили ёлку."Вот еще потом убираться. Убираться–то кто будет? А? Ты что ли? Нет конечно, а мама с папой." — говорил мне папа пялясь в телек, потому что именно из телека доносился голос рассказывающий о том, что у всех должна быть на новый год ёлка. Но папа почему–то обращался ко мне — "Ты ж никогда ничего не убираешь за собой. А потом нам с мамой этот срач выносить". Мама подхватывала выглядывая через дверь из кухни — "Да и что за ёлки сейчас продают? Я понимаю настоящую хорошую ёлку поставить. Вот как тут" — показывала она в телек на сногсшибательную лесную красавицу установленную в останкинском телецентре — "Вот такую бы я поставила. Вот это да." Мама говорила столь уверенным голосом, что я считал, что мама права и если ставить, то только такую ёлку, как на Огоньке в телецентре. Но на следующий Новый Год мама купила ёлку. Но не живую, а искусственную. И очень маленькую. Даже я в свои 6 лет был больше её. Папа кривился, что–то снова говоря про срач, а мама распаковывая, доказывала превосходство искусственной ёлки тем, что её можно будет использовать ещё и ещё на один новый год — "экономия и маленькая она, много срача не будет" — подытожила мама. А я лишь думал, что под такую ёлку Дед Мороз сможет спрятать мне только маааааленький подарок. Да, под этой ёлкой в тот НГ впервые у меня появился и новогодний подарок. Вот его история: Мама сказала папе купить мне в подарок коньки. Папа пошел в магазин и почему–то купил не ботики на коньках, а сами коньки — то есть только сами лезвия. Которые надо было еще прикрутить к каким то ботинкам, а как это сделать — никто не знал. Мама ругалась. Папа тоже ругался. Но в конце концов они решили, что тратится на новый подарок не экономно и под ёлкой я торжественно встретил их — чугунные лезвия коньков. Я улыбался, но немного недоумевал почему мне Дед Мороз подарил железяки. И мама с папой мне объяснили, что это очень классные железяки и что папа прикрутит их к ботинкам и я буду кататься на них по улицам. Я представил как весело будет кататься по улицам и обрадовался. Уже на следующий день, кроме меня, никто не вспоминал о том, что надо прикрутить коньки и как радостно будет мне кататься. Я просил, но папа говорил, что я все равно разява и бестолочь и мне оно не надо. Коньки так и пролежали до весны, потом до следующей весны и до следующей. Иногда они использовались в домашнем хозяйстве, как обыкновенные железяки, а я перевернув — играл ими в подводные лодки. Но потом я понял, что это еще хорошо, так как на следующий Новый Год мне не подарили ничего. Совсем ничего. И на следующий. Хотя маленькая искусственная ёлка, под ворчание папы, исправно наряжалась и я стеснительно уже с вечера 31го поглядывал под неё, не лежит ли уже там что–то. Когда мне было 10 лет, я тоже так ходил и всё поглядывал, но очень боялся смутить своих родителей, ведь я уже знал, что никакого Деда Мороза нет и что подарки кладут туда твои же родители. Это рассказала мне мама, когда объясняла, что в целях экономии, мы не можем тебе сейчас купить подарок и это не значит, что Дед Мороз считает тебя плохим мальчиком, потому что его и нет вовсе. Но как же они расстроятся, если на этот раз они решат положить мне туда подарок, а я увижу его раньше времени и всё испорчу. С телевизора, что постоянно смотрел папа всё слышалось "Новый год. Подарки. Дед мороз. Детям подарки. Новый год." Папа кривился, мама кривилась, не предвещая ничего хорошего утром под ёлкой. Но мне так хотелось, что я постоянно смотрел туда и мне казалось, мне казалось, что в этом ворохе украшающей фольги я вижу что–то, что там какая–то яркая коробка — да! Но так как я мог себе позволить смотреть туда лишь издали, украдкой, я так и не мог точно понять — есть или нет. Иногда я заходил в комнату и с деланным безразличием проходил мимо елки, как будто бы что–то взять со стола или посмотреть в окошко, а сам пользуясь шансом косил глаза под ёлку. Родители кривились еще больше. А из телека всё неслось: "Новый год. Подарки. Дед Мороз" И моё взбудораженное воображение, рисовало под ёлкой аж целые яркие коробки с подарками, как в американских фильмах, которые недавно стали показывать по нашенскому ТВ. В тот вечер я лёг с мыслью, что под ёлкой определенно что–то есть. Утром я проснулся и сразу вспомнил — 1 января, ёлка! Но пришлось утихомирить себя. Я вяло оделся, снова с деланным безразличием прошел в ванну, потом в комнату, сел на диван, хотя внутри аж все горело, но почему–то сегодня мне уже не виделись под ёлкой яркие коробки. "Значит не подарили" — сказал я про себя. И тут мама говорит мне — "А ты не хочешь посмотреть, что тебе подарил Дед Мороз на Новый год?" — "Значит подарили!" и тут уже не сдерживая себя я кинулся под ёлку. И… Спереди — нет. Сбоку — нет. С другого бока. Я замешкался. "Ну что ты там разява даже найти не можешь. Вот же бестолочь" — послышался голос папы. Я пошарил за самой ёлкой и у стены вплотную стояла коробка с конфетами "Птичье молоко", со вчерашнего стола, которую мы так и не открыли. Было обидно, что Дед Мороз принес мне в подарок вчерашние, не съеденные конфеты, но я все равно сказал маме спасибо. На следующий год я не получил ничего. И на следующий. Но я уже и не так ждал. А на следующий, я сам предложил родителям не ставить в этот раз ёлку."Вот и правильно и срача меньше" — обрадовался папа.

************************

Они меня просто оставили у бабушки, а сами развелись. Это долгая грустная история, ну ее. Мама за все детство помню приезжала пару раз, один из них под новый год, когда мне было лет 6. О, я ждала ее сильнее Деда Мороза, сильнее всего–привсего на свете, мамочка приезжает! А она приехала уже выпившая, усадила меня на коленки на кухне, подарила пластмассовые клипсы. Обдавая меня несвежим запахом она говорила мне какие–то заплетающиеся слова, а у меня в голове пульсировало МАМОЧКА, МИЛАЯ и я крепко–крепко ее обнимала. Потом мне уже было пора в кровать и я попросила кефира с сахаром, мама улыбнулась, налила мне кефир и уже по пути в комнату я пригубила его. Она перепутала сахар и соль, кефир был омерзительно соленый, я ждала сладкого, а тут такое разочарование. Так я решила стать наркоманкой.