XXV
Ну может ты хоть скажешь, что мы должны делать? – спросил Адам.
   – В смысле? – сказал Господь. – Делайте что хотите.
   – Ну я не знаю, приоритеты-то обозначь! – воскликнул Адам.
   – Да пожалуйста. Секс. Как можно больше секса. Максимум секса. Столько секса, сколько вы сможете вынести. – сказал Господь.
   – Э… – сказал Адам. – Секс? Это чтобы размножаться? Плодиться?
   – Ну это тоже можно, да. – согласился Господь.
XXVIII

   – Смотри, – сказал Господь, показывая Адаму раскрытую ладонь, – во-первых, обрати внимание как удобно противопоставлен большой палец. Ты можешь хватать что-нибудь – вот так. Сильно. И удерживать. Вот например, палку. Или какую-нибудь рукоятку. На меня смотри, пожалуйста. Во-вторых, видишь – все пальцы разной длины, они могут служить измерителями. Кроме того, они длинные, гибкие, видишь – сколько суставов? Вот так гнутся… Вот так… И ты можешь загибать их по отдельности, понимаешь? Один, два… Очень удобно для счета… Ну, почти удобно. Не отвлекайся. Очень удобный инструмент, рука, понимаешь? Много степеней свободы, регулируемая степень сжатия, богатая обратная связь. И их две. Можно делать два дела одновременно. И что-то тонкое, знаешь, вычищать шкуры или играть на пианино. И что-то, требующее силы. Подтягиваться, к примеру. Хватать и не отпускать. Отпусти, пожалуйста. Отпусти. Молодец. А теперь посмотри на соотношение длины среднего и указательного пальца – с помощью этого соотношения можно всегда помнить некоторые очень важные константы…
   Адам сунул указательный палец в нос.
   – Ты заметил? – обрадовался Господь. – Это был Мой маленький сюрприз. Я его оставил напоследок. Только не грызи пока ногти, тут есть пара мелких недоделок.
XXXII
   – Извините, – сказал Адам, – Вы нам не поможете?
   Высокая фигура в белом повернулась к ним. В руках она сжимала ярко горящий меч.
   – Нас тут изгнали из Рая, понимаете, – сказал Адам, – и мы не можем найти дорогу наружу. Я никогда не знал, что Рай – это остров, реки с четырёх сторон, блин, не выйдешь.
   – А, Тут Всё Просто. – сказала фигура величественным голосом. – Вон Там Мост.
   – Спасибо большое! – сказал Адам, подхватил с земли свою поклажу и, взяв Еву за руку, пошёл к мосту.
   – Эй, Парень! – окликнул его Страж Врат.
   – Чего? – повернулся Адам.
   – Да Пребудет С Тобой Сила! – крикнул Страж Врат.
XL
   – Ну а это как мы назовём? – спросил Господь у Адама…
   – Пфссссс!… – сказал Адам, пуская пузыри из слюны.
   – Ну почему «пфссс»?! – воскликнул Господь жалобно. – Ну ведь это же явно утка, явно!
   – Пфссссс!… – сказал Адам настойчиво.
   – Это будет уже пятый пфсссс, а мы только начали! – сказал Господь.
   Животные в длинной очереди на поименование начали нервничать.
   – Пфсссс! – булькнул Адам и сунул палец в нос.
   Господь растаял.
   – Ну хорошо, пфссс так пфссс… А это как назовём? Погоди, дай угадаю…
XLII
   – Ну ты же понимаешь, – сказал Господь добродушно, – что ты им не можешь рассказывать, что видел Меня, правда?
   – Конечно понимаю, – сказал Гагарин, – я им так и скажу: «Бога не видел».
   – Ну вот и молодец. А это что такое?… – сказал Господь, протягивая руку к большой кнопке.
   – Ради Себя, не трогай ничего! – воскликнул Натаниэль, утирая пот. – По-моему, у меня начинается клаустрофобия.
   – Да у тебя кабинет такого же размера! – сказал Господь.
   – Ну я никогда не говорил, что мне в нём комфортно, да… – сказал Натаниэль. – Можно открыть окошко?
XLIV
   – Господи, – сказал Адам, – ну почему они любят её больше, чем меня?…
   – Потому что это мальчики, – сказал Господь, – у них комплекс Адама.
   – Почему Адама?! – поразился Адам.
   – Потому что Эдип ещё не родился, – сказал Господь, – потом всё станет понятнее.
   – Эдип… – сказал Адам задумчиво. – Звучит как имя человека, готового на всё.
   – Бойся Электры, – сказал Господь, – дары приносящей. Я тебе уже дал список недоработок? Ты про ногти уже знаешь?
XLIX
   В тихом благочестии женской половины дома Иосифа, плотника, Мария тонкими, как лепестки лотоса, пальчиками перелистывала большую благочестивую книгу.
   Изредка она поднимала глаза к небу и тихо-тихо молилась.
   – Радуйся, Благодатная! – услышала она внезапно голос из-за своей спины. Господь с тобой, благославенна ты в жё… Ай!!!
   Мария положила большую благочестивую книгу обратно на стол. По полу, схватившись за голову, катался некто в длинной белой хламиде и с огромными крыльям.
   – Ты чего дерёшься-то?! – воскликнул он. – Эй-эй, ты чего делаешь?! – взвыл он, когда Мария закрутила ему руку за спину.
   – Ну давай, рассказывай, – сказала она, усевшись на его спине удобно между крыльев. И рассказывай подробно, а то я буду делать вот так.
   Она шевельнула рукой и некто снова взвыл.
   – Ну крошка, слезь с меня! – крикнул он жалобно.
   – Давай, давай, – сказала Мария, – рассказывай. Иосифа не будет до вечера, в доме я одна. Хрупкая. Беззащитная. Простая девушка. Так что тебя никто не защитит от ну, крошки. Кроме тебя самого, конечно.
   – Я архангел! – крикнул некто. – Я принёс тебе благую весть!
   – Архангел? – сказала Мария с улыбкой. – А почему у тебя крылья проволочные?
   – Потому что… Ай! Потому что своих нету! – взвыл архангел.
   – Разумеется, откуда у назаретского хулиганья свои крылья. У них никогда ничего своего нет. Разве что что-то чужое, если могут убежать.
   – Я не хулиганьё! – взвыл архангел ещё раз. – Я посланник Господа с благой вестью.
   Мария оглядела архангела. Он был щуплым, ненамного выше её ростом и в очках.
   – Ну хорошо. – она внезапно отпустила его, и он взвыл ещё громче. – Выкладывай свою весть, и если она будет хотя бы смешная, сможешь уйти сам и без переломов.
   – Я так больше не могу, – жалобно сказал архангел, растирая локоть, – Он сказал, что ты наивная, легковерная и чистая душа.
   – Ну допустим это я, – сказала Мария, – это не значит, что я должна верить парню в проволочных крыльях поверх свитера. И как тебя зовут?
   – Ээээ… – архангел украдкой посмотрел себе в ладошку. – Гавриил.
   Мария резким движением схватила его руку и развернула ладонью к себе.
   – Так-так-так. «Богородице, дево, радуйся»… Гавриил пишется через "а", а не через "о". Купить яиц и пемзы для пяток. Ну и как тебя на самом деле зовут, Говриил?
   – Натаниэль. – сказал Натаниэль хмуро. Ему это всё чрезвычайно не нравилось.
   – Никогда не слышала о таком ангеле. И где же ты живёшь, Натаниэль? Судя по очкам, ты настоящий фанат физического труда. Шамес?
   – Я Князь Мира Сего. – сказал Натаниэль. – Сатана. Падший Ангел. Временно исполняю обязанности архангела.
   – Это что-то новое, – сказала Мария задумчиво, – в прошлый раз в окно кидали луковицы и кричали «Мария-дурочка, выйди к нам!». Долго кричали, да, пока я не вышла. Сатана под видом архангела ко мне ещё не проникал. Тем более в очках и с крыльями. Вы знаете, пускай я посвятила себя Богу – это не повод так себя вести, правда?
   – Так, женщина, – сказал Натаниэль, потеряв остатки желания продолжать вестить благо, – я делаю то, что мне приказано. Ты делаешь то, что тебе нравится. Но – только тогда, когда я закончу и уйду. Поздравляю, ты зачала нового Царя Мира, мессию Господа нашего. И Господа нашего. Всего хорошего, желаю счастливо перенести токсикоз и счастливо разрешиться.
   – Слушай, по-моему я тебя видела, – сказала Мария, разглядывая его слегка сужеными глазами, – это не ты служишь у Моисея-книжника?…
   Натаниэль вздохнул вздохом человека, который не ждёт от самой сути своего существования никаких приятных сюрпризов вроде «пять минут никто надо мной не будет издеваться» и «я смогу однажды провести день так, чтобы вечером не хотелось биться головой о стену и мычать».
   И исчез. L
   – Тихо-тихо, не разбуди его, – прошептал Господь, – аккуратнее неси.
   – Вечно у Тебя сюрпризы, – прошептал в ответ Сатана, – ну зачем надо подкладывать её вот так во сне?
   – А что Я должен был сказать?! – прошептал Господь. – Се жена твоя, валяйте, ребята, знакомьтесь?
   Они аккуратно уложили спящую Еву возле спящего Адама.
   – Ты её из чего сделал? – прошептал Сатана. – Тяжелая, как будто каменная!
   – Ерунда, – сказал Господь, слегка повышая голос, – такая же глина. Разбуди и познакомь. Я ушёл.
   – Опять я?! – сказал Сатана слегка придушенным голосом. – Тебе сказать нечего, а Я что должен говорить?!
   Ответа не было.
   Сатана подумал минуту, потом с размаху пнул Адама под рёбра.
   – Подъём! – крикнул он. – Встаём и начинаем знакомиться.
   – Аааа! – закричал Адам, вскакивая на ноги, – эээ! Чёваще?!
   – Вот жена твоя! – сказал Сатана, кивая в сторону Евы.
   – Какая жена?! Кто меня пнул?!
   – Это тебе кажется, что тебя кто-то пнул. – спокойно сказал Сатана. – На самом деле тебе выдрали ребро, чтобы сделать её.
   – Выдрали?!
   – Да, во сне. Чтобы ты не чувствовал этой ужасающей, мучительной боли.
   – Но я её чувствую!
   Сатана пожал плечами.
   – Такая большая… – сказал Адам, потирая бок. – Как вы её всю сделали из одного ребра? Она весит, наверное, центнер!
   Ева открыла глаза и вкатила склонившемуся над ней Адаму пощёчину. От неожиданности он отлетел и плюхнулся на зад.
   – Отлично! – сказал он. – Всё просто отлично. Сперва ребро… – он попытался их пересчитать, но потом понял, что не помнит, сколько их было раньше. -…а теперь щека. Что дальше?
   – Дальше? Любить её. – сказал Сатана нежно. – Делиться с ней всем.
   – Это чем?! Ещё пару рёбер? Или ногу? А может, челюсть?! А давайте позвоночник, а?! Ну зачем мне позвоночник, давайте поделим его между всеми! – закричал Адам.
   Сатана отошёл, довольно ухмыляясь.
   «Совет вам да любовь», подумал он, «надо было сказать, что её сделали из пяти рёбер. Он бы её никогда не простил».
LIII

   – Так, – сказал Господь, – никаких признаков хороших манер. Чего и следовало ожидать…
   Адам довольно чавкал персиком.
   – Во-первых, – сказал Господь, – брось персик. Мясо. Ты должен есть мясо.
   – Ты же сказал, – хмыкнул Адам, – всякую траву, сеющую семя. И всякий плод древесный, сеющий семя.
   – Мясо здоровая и полезная пища. И потом, кто с утра сожрал весь виноград без косточек? Что ты её держишь двумя пальцами? Ты её уронишь. Держи кулаком. Видишь, теперь грязные пальцы. Вытирай. Не о меня вытирай, о себя. Да, вот так. Что ты жуёшь так часто? Боишься опоздать? Боишься опоздать – кусай большими кусками и глотай не разжёвывая. Ну видишь, подавился. Не жевал бы – не подавился.
LV
   – Что это?! – воскликнул Господь, поморщившись.
   – Это карта Луны, – объяснил Натаниэль, помахивая указкой, – американцы высадились тут. Русские – тут.
   – Больше похоже на карту сыра, – сказал Господь, – или блинчика. Несвежего.