Ей меньше двадцати пяти, мне далеко за сорок. Она говорит, что любит, хочет и показывает, что умеет. Я тоже хочу и могу позволить…

...себе полюбить ее. Могу выбрать ее и даже сделать своей женой. Сейчас мне под силу практически все. Но что будет дальше?

Когда она убедится, что я ее люблю, а если и не люблю, то испытываю достаточно сильную приязнь, она успокоится и начнет изо всех сил наслаждаться своим положением.

Ей будут доставлять удовольствие восхищенные и завистливые взгляды сверстниц. Она будет ловить кайф, рассказывая, как устроена моя квартира, какая стильная в ней обстановка, какая огромная кухня.

Постепенно тон ее разговора с подругами перейдет от восторженного к устало-светскому. Она быстро научится этому от себе подобных, моментально исключив из круга общения всех, кто не вписывается в ее новый образ. А эти, оставшиеся далеко позади, будут живописать друг другу все новые подробности того, как я подобрал ее, вытряхнув из мира китайского Fendi и Dolce&Gabanna.

В дорогих ресторанах она будет заказывать «Дайкири» и с умным видом рассуждать о нюансах среднеевропейской кухни, но через час будет готова пойти на тупое американское кино с попкорном, потому что оно «всем понравилось». Разумеется, с друзьями, ведь мне там «будет неинтересно».

Она будет считать меня нерушимым щитом для своей прелестной задницы. Будет думать, что оторвала себе жирный кусок, за глаза называя меня «своим папиком». При этом совершенно не задумываясь, какой ценой я зарабатываю «ее легкие деньги» и что мне пришлось сделать, чтобы достичь такого уровня.

Свое возрастное легкомыслие, подпитанное эйфорией внезапного взлета, она будет умело сочетать с холодной расчетливостью списка приобретений, составленного не на один год вперед. А со временем она в совершенстве овладеет искусством делать вид, что совершенно не интересуется моими делами, на деле ловя малейшие изменения.

Благосостояние, которое обеспечивают ей мои достижения, станет ее «бизнесом». Как следствие, у нее появятся резервные варианты на случай угасания моих чувств или успеха.
Мне будет мало о чем с ней поговорить и абсолютно не интересно слушать ее «важные» сплетни о том, кто, когда, где, с кем и так далее.

Я буду слишком занят, чтобы скрашивать ее безделье. Она будет пропадать с подругами, при случае с радостью наставляя мне рога со всяким плебсом, ностальгируя таким образом по своему периоду пластиковых вилок и стаканов.

Мои дети будут почти ее возраста, к ним у нее будет надменно-пренебрежительное отношение. Они никогда не станут друзьями. И она вряд ли захочет ребенка от меня, прекрасно понимая, что придется вычеркнуть несколько лет такой бурной и беззаботной жизни.

В быту она быстро научится быть привередливой и будет пытаться переделать меня под себя, под свои привычки и стиль поведения, не осознавая, что я давно устоявшаяся личность и об меня сломалось не одно копье.

Мои друзья не будут воспринимать ее как мою супругу - только как очередное затянувшееся развлечение. Она будет кокетничать с ними, воспринимая их как потенциальных партнеров, мало чем отличающихся от меня.

Обзаведясь, благодаря мне, «породой», вкусом, почувствовав совершенно другой уровень жизни, она вдруг решит, что слишком хороша для меня, и перейдет к следующему «банкомату», который с радостью обеспечит ей новый шоппинг-круг.

Она не будет мне подносить патроны, когда мне придется отстреливаться - она сбежит при первом запахе пороха.

И до конца своего союза с ней я не смогу ответить на вопрос: «Почему я сорвал персик и таскаю его в кармане вместо того, чтобы регулярно наведываться в сад?».