Сидим в кафешке, забравшись на Машук. Вдруг сообщение от Машхен, которую недавно эвакуировали из Безенги со сломанной лодыжкой.
Варя, что-то случилось с нашими, спрашивают про вертолет. У тебя есть контакты спасателей местных?

При словах "вертолет" и "что-то случилось" у меня нехорошо екает под ложечкой. Это самые последние слова, которые я когда-либо хотела бы ещё раз услышать. Я меняюсь в лице и начинаю судорожно копаться в контактах.

К вечеру выясняется, что случилось с Серёжей на том же маршруте, что и с Машей. И отделался он лёгким испугом и ушибом спины. Не считая срыва и эвакуации вертолетом.

Иду к Серёге в больницу морально поддержать (то ещё местечко, возможно, я была несправедлива к нальчиковской больнице, где меня подкармливали сердобольные соседки), и он почти с порога говорит: Варя, а ты заметила, что зацепило почти всех, кто табличку Кате вешал?

Два года назад я, Маша, Сережа и Саша повесили на повороте к Тёплому углу памятную табличку для Кати. И троих из нас в течение пары лет в тех же Безенгах нешуточно покалечило. Остался только Саша, который в Амстердаме сейчас (вот пусть там и сидит).

И если уж подобную закономерность замечают далеко не суеверные люди, то что-то в этом есть. Вот что только? Но в Безенгах однозначно никому из нас возвращаться не стоит.