Главы 21-22



ГЛАВА 21


- Северус? Я хотел бы поговорить с тобой… - Не прошло и пяти минут после ухода Поттера, как в дверь уже заглянул Люциус Малфой. – Что с тобой?
- Ничего, Люц, со мной все в порядке.
- Ну, да, в порядке. Как же! Я тебя таким не видел с тех пор, как вытащил из кабинета нашего драгоценного декана. Но тогда он тебе хоть мантию порвать успел, а сейчас-то что? – Люциус с крайне довольным видом угнездился в мягком кресле.
- Сейчас мне всего лишь объяснили, чего от меня хотят, - Он несколько истерично хихикнул и замахал на подскочившего с кресла Люциуса. - На словах объяснили, на словах.
- Ну, и чего ты тогда истеришь? – Малфой успокоено опустился в покинутое кресло.
- А как бы ты среагировал, узнав, что тебя хотят повалить на стол и трахать до изнеможения?! – Снейп подался вперед, впиваясь горящими глазами в лицо собеседника, но потом, очевидно, не заметив ожидаемой реакции, откинулся на спинку и устало закрыл лицо руками.
- Хм. Ну, мне в свое время тоже, знаешь ли, букетов не дарили, - Блондин улыбнулся уголками губ, - Приказали – и вперед. Но я не в обиде, - Он чуть пожал плечами, - Иначе фиг бы я когда узнал, что это так приятно – отдаваться. Что любовники не обязательно ложатся под тебя по приказу и терпят все, что ты с ними делаешь только потому, что ты - Король Слизерина.
- Хочешь сказать, что тебе… нравится? – Снейп недоверчиво покачал головой, - Не верю! Как такое возможно? Под принуждением… Он тебя поит афродизиаками?
Ответом зельевару послужил смех Люциуса.
- Ох, Северус, я уже и забыл, каким ты можешь быть! Нравится - не нравится. – Он тяжело вздохнул, - Ты лучше представь альтернативу. Если б не Поттер, мы с тобой были бы либо мертвы, либо стали бы просто телами без души, либо нищенствовали. И если ты можешь себе позволить фыркнуть и заявить, что тебе, дескать, подачек не надо, то у меня есть сын, которому я, как отец, желаю всего наилучшего, и который, без помощи Поттера, смог бы стать в лучшем случае дворником. В худшем же он либо стал бы подстилкой для стаи оборотней – не делай такое лицо, я и сам не знал, что его насилует Фенрир…
- Убью тварь! – Северус одним рывком выскочил из кресла и кинулся к двери, но был пойман за край мантии.
- Он уже мертв. Люпин порвал ему горло в честной схватке. Потому я и не возражаю, что он спит с моим сыном.
- Люпин?.. Не ожидал от него. Надо же… не зря Долохов говорил, что тихие – самые опасные и непредсказуемые. Ну да ладно. А мне ты тогда что посоветуешь? Стать поттеровой подстилкой?
- Пф! Северус! Из тебя подстилки не выйдет. Разве что кровать для йога – такая, знаешь, шипастенькая…
- К-ха! Люц! Что за дурацкие шутки!
- Северус, я тебе так скажу: ты Поттера совсем не знаешь. И, что гораздо хуже, не хочешь узнать. Я советую тебе хорошенько подумать, а потом внушить себе, что ты совершенно не знаешь хозяина дома. И присмотреться к нему. – Малфой поднялся и неспеша направился к выходу, - Больше я тебе ничего не скажу. Думай сам.
Дверь за аристократом закрылась беззвучно, а темноволосый мужчина устало сгорбился в кресле, пытаясь сосредоточиться и обдумать все сказанное.

Проходили дни. Северус понимал, что Люциус зря советовать не будет, но… Но это же Поттер! Точная копия отца! Вот и бродил Снейп привидением по дому, стараясь ни с кем не встречаться. А гости были – приходили авроры, проверить, все ли в порядке с национальным героем, приходили посыльные – приглашали на разные балы и вечеринки, регулярно бывали оборотни, докладывавшие своему Альфе, как у них дела, ну, и, конечно, каждый день приходил художник – он был единственным, от кого зельевару скрыться не удавалось. Посмотреть на портрет мастер никому не давал, попросив Поттера наложить какие-то чары, но и так было понятно, что осталось немного.

И вот, наконец, картина окончена. Северус, в отличие от остальных, даже смотреть на нее не стал – поскорее сбежал в свою комнату, радуясь, что теперь-то его мучения кончились.
Но прятаться постоянно, при том, что самому любопытно, почему же все так хвалят этот портрет, а мисс Уизли, пришедшая с мистером Томасом пригласить Поттера на их помолвку, так и вовсе закатила скандал, требуя, чтобы Долгачев сделал портрет ее семьи, невозможно. Впрочем, у нее ничего не получилась – художник с достоинством заявил, что «мистер Поттер сделал его своим семейным портретистом». После этого все возражения увяли на корню, а Северус понял, что его любопытство его загрызет прямо на месте, если он не посмотрит на картину.
Он выбрал время, когда в гостиной никого не было, и все домочадцы были заняты своими делами – и принялся рассматривать «шедевр» Долгачева. В следующий момент он понял, что Поттер не зря вцепился в этого художника – он был гением.
Картина казалась окном, в котором была видна семья, идеально гармонирующая друг с другом. Одежда, позы, выражения лиц – все говорило, что они – одно.
Не в силах сдержаться, Северус принялся рассматривать картину детально, поймав взглядом что-то непривычное, незнакомое в лицах.
Ближе всего к зрителю сидел Драко – откинувшись назад, в руки Люпина, подобрав под себя ноги, он мечтательно и очень нежно улыбался, а в глазах прыгали бесенята. Снейп и вспомнить-то не мог, когда он в последний раз видел такого Драко – просто ребенка, доверчивого и открытого. В семь? В пять? Еще раньше? В Хогвартсе был уже не ребенок – только наследник древнего рода Малфоев.
Обнимающий уютно устроившегося в его руках юношу оборотень так же казался незнакомцем. Северус помнил Люпина разным – в конце-концов, они семь лет учились вместе… Но таким… величественным… он не был никогда. Казалось, суровый, но справедливый правитель оторвался на минутку от государственных дел, чтобы обнять своего любовника. И даже отсвечивающие золотом глаза – напоминание, что перед вами находится не обычный человек, а оборотень, казались вполне естественным дополнением к ауре власти и силы, окружавших незнакомца, уютно устроившегося на подушках у «подножия трона»…
Глаза зацепились за волну изумрудного шелка за плечом у Люпина, и, скользнув по ней взглядом, Северус переключился на разглядывание Люциуса. Снейп знал его намного ближе, чем одного из школьных врагов, слишком многое их связывало, но, опять же, Долгачев поймал и отразил в своей картине то, чего в реальности никогда не было – Люциуса без его «маски аристократа». Король Слизерина выглядел экзотической птицей, присевшей передохнуть на подлокотник резного кресла, да так и раздумавшей улетать. Никогда еще Снейп не видел его таким беззаботным. Казалось, все, что Люциусу надо от жизни – это сидеть вот так, прижимаясь к обтянутому темной сине-зеленой тканью плечу, и с нежностью смотреть на сына…
Все сильнее охвачиваемый чувством нереальности происходящего, начиная сомневаться, где же находятся они настоящие – здесь, или за рамкой из светлого полированного дерева, Северус перевел взгляд на самого себя, стоящего с другой стороны кресла. Стройная фигура в черно-серебристой мантии застыла в гордом отрицании, не желая присоединяться к остальным, а высокомерное выражение лица еще больше подчеркивало это ощущение. До тех пор, пока Снейп не взглянул нарисованному себе в глаза – ему тут же захотелось растерзать картину в клочья и только осознание того, что ее видела уже целая толпа, остановило его от акта вандализма. В глазах гордо застывшей фигуры отражалось отчаянное одиночество, желание быть принятым.
Не в силах смириться с мыслью о том, что картина верно показала то, что каждый из изображенных вполне успешно скрывал, Северус поспешил перевести взгляд на центральную фигуру портрета, сидящую в резном кресле, весьма напоминавшем трон.
Поттер… Теперь он, наконец, понял, что же имел в виду Люциус, говоря, что Гарри совсем не похож на своего отца – расслабленный юноша, откинувшийся на высокую спинку, действительно не походил ни на Джеймса, ни на Лили. Молодое лицо выглядело наивным и доверчивым, но взгляд в зеленые глаза почти приморозил Снейпа к полу – мудрость, мягкая уверенность и столь же мягкая власть.
Теперь он понял, что же увидел Малфой, о чем пытался ему рассказать. Сотворив мягкое кресло, Снейп буквально рухнул в него, не сводя глаз с портрета. Теперь ему было о чем подумать…



ГЛАВА 22

Гарри.

Неспешно прогуливаясь по дому, я внезапно услышал негромкий выкрик: «Что?» из комнаты Люциуса. Разумеется, меня немедленно разобрало любопытство – отчего это наш аристократ так раскричался. Тихо подкравшись к двери, я применил несколько заклинаний, делая часть стены прозрачной и, заодно, накладывая подслушивающее заклинание.
В комнате находились Снейп и сам Люциус. Блондин сидел на кровати, а его собеседник метался по комнате, эмоционально размахивая руками, и что-то доказывал скептически слушающему Малфою.
- … нет другого выхода. Да, я отдамся Поттеру, раз уж ему так хочется – пусть подавится. Но я не желаю, чтобы этот мальчишка получил мою девственность!
- Северус, ты спятил?.. Поттер наверняка рассердится, а ведь он не только сильный маг, но еще и наш хозяин!
- Именно поэтому я и прошу тебя – уж ты-то точно не пострадаешь. А насчет того, что он разозлится – то пусть злится. Сделать-то он все равно ничего не сможет – я уже не буду девственником.
- Я… нет, Северус, я не могу рисковать. Ты не знаешь Поттера, ты не можешь представить его реакции… Так что – нет. Смирись со своим положением – и ты начнешь наслаждаться жизнью. Поверь, Гарри умеет превратить жизнь в сказку.
- Ну! Ну, Люциус, перестраховщик старый, я тебе это припомню! А этот мальчишка не получит мою невинность! Не получит! – Я едва успел накинуть на себя невидимость, как Снейп промчался мимо, едва не задев, и грохнул дверью своей комнаты.
Хм… Вот, значит, как! Я тут стараюсь, чтобы ему хорошо было, а он! Нет, я конечно, помню, что мне в Министерстве тогда сказали, и даже понимаю, почему Снейп хочет отдать свою невинность кому угодно, только бы не мне. Но я этого не допущу! Не хочет добровольно – будет добровольно-принудительно. А с последствиями будем разбираться по мере их появления, в том числе и с его злостью на меня.
Ночи я дожидался с нетерпением – от одной мысли о предстоящем член становился как каменный, а дрочить я не хотел, боясь испортить себе ночное удовольствие.
Ну вот, наконец-то полночь. Тихонько прокрадываюсь к двери снейповой комнаты и так же тихо приоткрываю ее. Пара бесшумных шагов – и я уже внутри.
Снейп спит, раскинувшись «звездой» на животе, упрятав голову между двух подушек. Хм. Довольно небезопасная поза – так он не услышит, если кто войдет. Это так странно для шпиона… да еще и в небезопасном для него доме… А! Вот в чем дело – он навертел на окна и двери кучу защитных и оповещающих заклятий! Ну, значит, хорошо, что мы сейчас в моем доме, и я могу здесь беспрепятственно ходить где захочу. А иначе мне не удалось бы так просто подобраться к нему – либо несколько часов снимал бы все это, либо пробил бы парой ударов, но разбудил бы Снейпа.
Делаю еще шаг – дальше не рискну, вдруг почувствует – я даже смотреть прямо на него не рискую, так как взгляд он ощутит точно. Тщательно перебираю в памяти все свои будущие заклятия, убеждаюсь, что ничего не забыл – и начинаю.
Первое бросаю невербально – и его палочка, выскользнув из-под правой подушки, влетает мне в руку.
Он вздрагивает и пытается вскочить, хотя движения еще неуверенные спросонья, но звучит второе заклинание – и его возвращает в ту самую позу «звезды», притянув плотными лентами к столбикам кровати.
Так же бросаю заглушающие чары – войти-то и так никто не сможет, из-за Снейповых чар, а вот перебудить весь дом его воплями я не хочу. И подхожу ближе, наколдовывая несколько горящих свечей, чтобы Северус смог, наконец, рассмотреть, кто же его скрутил. Ага, увидел – с постели звучит крайне экспрессивная тирада, ясно показывающая отношение пленника к действиям и личности пленителя.
- Не надо ругаться, Северус, - я ясно вижу, как передергивает мою школьную «Немезиду», очевидно, у него не слишком приятные ассоциации связаны с собственным именем. И не удивительно – мой папаша его имя в унизительную кличку переиначил, да и Дамблдор с Лордом любили его по имени называть. И вряд ли мои действия уменьшат неприязнь. Скорее – увеличат. И это станет проблемой, если когда-нибудь мы сможем нормально жить вместе. Впрочем, это будет нескоро… - Думаю, ты понимаешь, что твоя ругань ничего не изменит. Но, если тебе это просто для души надо – можешь ругаться, я потерплю. Тем более, что на комнате стоят Заглушающие чары.
Снейп рвано выдыхает и опять утыкается лицом в подушки. Интересно, это он смирился? Вряд ли. Во всяком случае, только умом, а не чувствами. Хм. Ладно, пора приступать, все равно «расслабиться и получить удовольствие» у него не получиться, а, значит, незачем и тянуть. Не хочу его мучить. И ломать не хочу, но с его характером и гордостью шансов на нормальное начало отношений у нас нет. Нет, это даже представить невозможно – чтобы Снейп сказал: «Да» на предложение встречаться от Гарри Поттера. Значит, мне придется пройти по лезвию ножа – только тогда у нас появится шанс. Ладно, хватит мандражировать, герой чертов, вперед!
Неспешно избавляюсь от одежды и осторожно встаю на кровать между его разведенными ногами. Матрас прогибается и Снейп, вздрагивая, выворачивает голову, чтобы видеть мои действия. М-да… А ведь так он себе и шею свернуть может…
- Хочешь наблюдать? Сейчас что-нибудь придумаю. – Аккуратно трансфигурирую часть спинки перед его глазами в зеркало, а потом устанавливаю связь между моими очками и наколдованным стеклом. Чуть-чуть поправляю четкость… готово! Я очень горжусь собой – это чрезвычайно сложное и специализированное заклинание, но мне оно удается! – Ну вот, теперь сможешь увидеть все, на что смотрю я. – Снейп выдыхает и напряженно смотрит в «экран», я же не свожу взгляда с его задницы. Из-за его худобы она выглядит очень аппетитно – небольшая, подтянутая. А уж сейчас, когда он напрягает мышцы – просто ням! Ловлю себя на желании пооблизывать белоснежные половинки… А, впрочем, кого стеснятся? Нагибаюсь и осторожно провожу языком по нежной коже. Снейп дергается и взвизгивает. Мне смешно, но я прячу улыбку и продолжаю свое занятие. Северус ворчит что-то про «маленьких извращенцев», и мне нестерпимо хочется доказать ему, как он прав. Дожидаюсь, пока он выдохнет… и провожу языком по расщелине, нажав кончиком языка на судорожно сжатый анус. Он давится воздухом на вдохе и начинает кашлять - мой расчет сработал – у него не получается ни ругаться, ни кричать. Ну да, да, жестоко, признаю. Но я жалею свои ушки…
Как только он начинает нормально дышать и напрягается, собираясь высказать все, что обо мне думает – я повторяю процедуру. Снейп как-то странно всхлипывает и недоуменно бормочет:
- Поттер, вы что, спятили? Что вы творите?!
- Все, что мне хочется, - Прижимаюсь всем телом, чтобы прошептать ответ ему на ухо, попутно прихватываю мочку губами. Похоже, он сильно покраснел – уши уж больно горячие, но под волосами не видно. Потом сдвигаюсь обратно и продолжаю его вылизывать, с каждым заходом все настойчивее нажимая на анус. Он приглушенно ругается, вздрагивает всем телом и пытается отодвинуться, но ленты не пускают, и он начинает повышать голос, а так же экспрессивность высказываний. Можно было бы заткнуть его, но мне не хочется отвлекаться, тем более, что я замечаю, что его член начинает вставать. Вот и хорошо, я даже и не надеялся, что удастся его хоть немного завести в наш первый раз, хотя, в принципе, если он девственник, не удивительно, что ему понравились мои действия…

Ну вот, наконец-то, его член полностью встал, и я решаюсь на продолжение – прекратив облизывать нежную, молочно-белую кожу, а так же безволосые яички, я проникаю языком в слегка расслабившийся анус. Снейп задыхается, судорожно дергаясь в путах, но это не спасает его – я повторяю, снова и снова. Наконец, он прекращает бесполезные попытки вырваться и обмякает, уткнувшись лбом в подушку. Аккуратно отвязав, я переворачиваю безвольное тело. Северус не сопротивляется, его мускулы расслаблены, а глаза с намокшими ресницами плотно зажмурены.

Невольно я задерживаю дыхание – наступает переломный момент. Сейчас я могу сделать со Снейпом что угодно и он не будет сопротивляться, но любая жестокость с моей стороны навсегда оставят в моих руках лишь игрушку для секса, мне же нужен муж, партнер, а не покорный раб.

- Тш-ш… Все хорошо, - Я аккуратно устраиваюсь рядом и притягиваю желанное тело в свои объятья, - Не бойся, я не причиню вреда…

- Тогда зачем все это? – Его голос хрипл и почти неслышен, но очень сексуален.

- А разве можно было по другому? Я, конечно, поухаживаю за тобой, по всем правилам, но для этого нужно, чтобы ты согласился, дал мне шанс. А какое может быть свидание, если все, о чем ты можешь думать – это о твоем первом разе, который навечно сделает тебя рабом.

- Ну, а что изменится теперь? – Шелковый голос Северуса все так же тих и почти безразличен, но ему все же немного интересно.

- Я нашел способ вернуть тебе свободу. Так что завтра мы смотаемся портключом на Русь, где заключим брак. После этого ты перестанешь мне безоговорочно подчиняться.

- Ты… действительно пойдешь на это? Но зачем? Разве не проще контролировать раба? – Он все еще расслабленно лежит в моих объятьях, но голос уже вернул свою силу, и в нем отчетливо слышится интерес.

- Дурак! – Сам от себя не ожидал, но обида неожиданно захлестывает с головой и выплескивается в словах. – Я люблю тебя! Если же я возьму тебя силой – ты никогда мне не простишь, и я буду иметь раба и наложника, но никак не любимого. Мне же нужна семья, настоящая семья! – Я раскрываю перед ним душу, и это страшно, очень страшно. Но вместе со страхом приходит облегчение, понемногу подменяя его – все уже сказано, и что бы ни было дальше, самое главное уже произошло.

Снейп озадаченно молчит, и я продолжаю, стремясь рассказать как можно больше до того, как он отреагирует:

- Я понимаю, что ты не любишь меня, что вообще терпеть меня не можешь, из-за моей славы, из-за отца, из-за матери, предавшей вашу дружбу, но я прошу – дай мне шанс. Возможно, узнав меня получше, ты сможешь относится ко мне если не с любовью, то хотя бы с симпатией. – В моем голосе мольба, но это уже не важно – что-то в глазах Снейпа меняется, и он отвечает:

- Ладно, Поттер, я согласен попробовать. Возможно, я действительно тебя не знаю, ведь нашли же в тебе что-то твои многочисленные поклонники… Но как же Люциус? Зачем он тебе нужен?

- Поклонники не мои, - Я бурчу, пытаясь скрыть облегчение, - Они – Мальчика-Который-Выжил. Что касается Люциуса, то с ним у нас соглашение. Неписаное, и оттого более крепкое. Мне нужен любовник, а ему – очищение имени Малфоев, чем я и займусь, со временем.

- Ну, я понимаю, раньше тебе был нужен партнер для снятия сексуального напряжения, но сейчас-то он тебе зачем, ведь у тебя есть муж? – Странно. Чего это он добивается? Или я ничего не понимаю и это – ревность?.. Тогда – ура, ура, и еще раз – ура! значит, у меня действительно есть шанс на его любовь!

- Северус, я в два раза тебя младше, и если ты привык подолгу обходиться без секса, то я это только распробовал. Я ж тебя затрахаю нафиг! – Я весело фыркаю и целую выдающийся нос. Снейп чуть морщится, и я продолжаю:

- Кроме того, он очень хороший любовник – покорный и ласковый. Думаю, завтра вечером мы попробуем втроем, сам убедишься, а чуть попозже я хочу включить его третьим в наш брак…

- Третьим? То есть – Младшим?

- Хм. Завтра мы с тобой поженимся, и в нашей паре Младшим партнером будешь ты. Только так можно будет разорвать подчинение. А потом, когда будем заключать Тройственный Союз, Люц войдет в него, как Младший по отношению к нам обоим.

- А ты не думаешь, что он будет недоволен таким исходом дела? – Северус знакомо выгнул бровь, и я немедленно приник к ней поцелуем, даже чуть заурчав от удовольствия. И, лишь тщательно вылизав тонкую полоску волос, ответил:

- Он и на это-то не рассчитывает. Так что сменить весьма неопределенный статус моего любовника, на мужа, пусть даже и Младшего, будет весьма рад. Да даже если и не будет – мне параллельно, люблю-то я тебя, с ним же – просто сплю. А теперь довольно разговоров. Думаю, пора продолжить то, чем мы занимались до разговора.

Не получив возражений, я принялся за дело. Легко, почти неощутимо, коснулся губами доверчиво сомкнутых век, скользнул по щеке и прижался к губам. Втянул и слегка пососал нижнюю губу, лизнул верхнюю, самым кончиком языка проник между неплотно сжатыми тонкими губами – и они приоткрылись, впуская меня внутрь. Снейп отвечал на мои поцелуи, легонько гладил спину, но не пытался перехватить инициативу, полностью отдав мне контроль. Только от одной этой его покорности я готов был кончить! Изо всех сил сдерживая себя, стараясь не спешить и не напугать, я ласкал руками и губами нежное сильное тело.

Осторожно обхватил губами горошину соска, покатал языком, чуть прихватил зубами, скорее обозначая, чем действительно кусая. И, повторив то же самое со вторым, принялся выцеловывать дорожку вниз, к небольшому островку темных волос и гордо стоящему члену.

Когда я обхватил губами твердый, сочащийся смазкой член, Северус заметался по постели, не в силах выдержать эту сладкую пытку. Не желая, чтобы все так быстро кончилось, я осторожно сжал основание, попутно нашаривая в своей сброшенной и сбившейся в ком в ногах кровати одежде баночку со смазкой. Одним движением свинтив крышку, я окунул пальцы в прохладный гель, и, подтолкнув Снейпа, заставил его забросить ноги мне на плечи. Осторожно поглаживая его член, одновременно наблюдая за выражением лица, чтобы остановится, в случае чего, я осторожно нажал на пульсирующую дырочку и проник внутрь. Медленно, очень осторожно я проникал все глубже, попутно слегка сгибая палец и вертя ним в разных направлениях. Судя, по выражению лица, больно Снейпу не было, а уж когда я принялся облизывать и слегка посасывать головку чуть опавшего члена, он и вовсе забыл про все на свете, даже не заметив проникновения второго пальца. Когда же мне удалось нащупать простату, он и вовсе принялся насаживаться на скользкие пальцы. Я же пытался решить дилемму – добавлять третий палец, или не надо? С одной стороны, тут и двум-то не особо просторно, с другой – член у меня не такой уж и маленький, могу его неслабо порвать… Ладно, рискнем. Заглотнув его член поглубже и активно начав сосать, я добавил третий палец, действуя максимально осторожно. Снейп глухо охнул, но эрекцию не потерял, а через десяток секунд, приспособившись, начал насаживаться уже на три пальца. Все, больше не выдержу!

Выпустив влажно блестящий пенис и аккуратно вынув пальцы, я нанес на себя побольше смазки и приставил разрывающуюся от желания головку к влажному, приоткрытому анусу. Мягко улыбнувшись Северусу, смотрящему на меня затуманенными страстью глазами, я подал бедра вперед, остановившись, как только головка оказалась внутри, и принявшись с силой поглаживать его член. Болезненно охнувший Снейп постепенно расслабился, а его чуть опавший «индикатор удовольствия» снова встал по стойке «смирно!» Только после этого я двинулся дальше, сгибая мужчину почти пополам, с силой вбиваясь в податливое тело. Если вначале я еще помогал Снейпу рукой, то после отпустил его и уперся в кровать – он сам начал подаваться мне навстречу, яростно встречая каждый мой толчок. Удовольствие все нарастало, тела покрылись потом, и вот, наконец, Снейп изогнулся дугой, хрипло вскрикивая и выплескиваясь себе на живот и на грудь. Он кончил без прикосновения к члену, а сжавшиеся стенки жаркого и тесного канала, немедленно отправили меня следом за ним. В голове будто взорвалось солнце, и все померкло.

Придя в себя, я обнаружил, что лежу на Снейпе, всем весом вжимая его в мокрые простыни, а он безмятежно спит. Я чувствовал, что на моем лице сияет дурацкая широкая улыбка, но, в конце-концов, никто же не видит, могу я порадоваться так, как мне хочется! Применив несколько очищающий чар, я сполз с горячего тела и, притянув любовника и будущего мужа в объятья, накрыл нас одеялом. Сон пришел незаметно.