Глава 1-2

Люциус Малфой оглядывал зал Высшего Магического суда с царственно-неприступным видом. Похоже, он решил, что все кончится, как и в Визенгамоте – повинной фразой: «Я был под Империо». Его ждал БОЛЬШОЙ сюрприз.

Я сидел на месте для почетных гостей, сразу за Министром Магии, сегодня бывшим и главным судьей. Сначала судьей хотели сделать меня, так сказать, «за особые заслуги», но я отказался. Нафиг оно мне надо? – я и так добьюсь, чего хочу. Убийце Волан-де-Морта, конечно, не откажут в выполнении пары просьб. Даже если это идет вразрез с законом. А еще я поделился своими планами с судьями. Они тут же согласились, что для обоих Малфоев наказания хуже, чем подчиниться Мальчику-Который-Выжил – не придумать. Мой довод: «Их смерть не исправит все, что они натворили, да и измениться они не смогут.» подействовал. В общем, из четырех арестантов, еще не получивших приговора, я забрал себе троих. Беллатрикс Лестранж я не привел бы к себе в дом ни в коем случае. На меня и так Джинни дуется, настраивая заодно и Рона, а если еще и Невилл обидится… Так что Белла получит смертельную казнь, это точно.
С Джинни мы поругались сразу после Победы, и виною всему оказались Малфои. Дело в том, что придя вместе с аврорами арестовывать их, я увидел выскочившего из-под душа и не успевшего прикрыться Драко. Открытие оказалось не из приятных – я, оказывается, гей. Как у меня хватило духу признаться в этом Джин – ума не приложу. Наверное, все дело в еще не прошедшем угаре от совершенно дурацкой победы над Волан-де-Мортом.
Все получилось просто невероятно глупо. Нора была переполнена, да и небезопасно там было, а в доме на Гриммауд-Плэйс рванула лаборатория с чем-то очень ядовитым, так что мне пришлось срочно менять планы и оставаться с Дурслями. Они же собирались праздновать день рождения Дадли и потому планировали поехать в горы, отдохнуть пару дней. Оставить меня одного в доме они побоялись, потому пришлось брать с собой. И вот, сижу я, значит, на подоконнике, в гостинице, на полпути к горам. Все спят, тишина полная. Я уж, было, и сам спать отправился, как за окном замелькали вспышки заклинаний и зазвучали сорванные и усталые голоса. Естественно, я кинулся к окну, причем, так спешил, что крепко стукнулся об огромный горшок с кактусом, стоящий на подоконнике, но не очень-то обратил на это внимание – я спешил на помощь. Как я и предполагал, за окном сражались Пожиратели, авроры и члены Ордена Феникса. Я уже собрался, было, бежать на помощь, но, на счастье, высунулся подальше из окна, чтобы проверить, ничего ли я не пропустил. Сражающиеся меня заметить не могли, так как было темно, а я, заколдовавший очки на «темновиденье» долго потом радовался своей предусмотрительности и удаче.
Ничего особенного не увидев, я уже собирался спрятаться обратно, как подо мной мелькнул луч «Авады», убивший одного из Авроров. Я глянул вниз – и оторопел. Прямо под моим окном стоял Лорд Волан-де-Морт собственной персоной!
Не знаю, что стукнуло в мою многострадальную голову, но когда я на полпути к дверям крепко стукнулся о все тот же горшок с кактусом, терпение мое лопнуло и кактус, при помощи «Вингардиум Левиоса», вылетел в окно. Я, удовлетворенно хмыкнув, взялся, было, за ручку, но тут за окном наступила тишина.
Разумеется, я тут же высунулся за подоконник.
Соляными столбиками застыли авроры, перепугано сбились в кучку Пожиратели, под стенкой... лежал Лорд Волан-де-Морт с проломленной головой, а рядом гордо возвышался метровый кактус, чудом не вывалившийся из расколотого горшка.

Как выяснилось позже, запусти я каким угодно заклинанием - ничего не вышло бы, вокруг Лорда было множество защитных заклинаний. Но даже он не предусмотрел цветочного горшка, рухнувшего прямо на голову. Вот так погиб Волан-де-Морт, величайший черный маг столетия.

И вот сегодня уже месяц как работающий Высший Магический суд добрался, наконец, до последних пойманных Пожирателей. Люциус Малфой, Беллатрикс Лестранж, Драко Малфой и Северус Снейп. Именно в таком порядке их и будут судить. С перерывом в две недели, чтобы успеть собрать побольше улик. Люциус будет первым, так как про него известно очень много, если не все. Потом Белла. Ей уже вынесен приговор, но расследование еще длится, уже просто удлиняя список преступлений. Про Драко, наоборот, известно немного, и авроры все еще ищут добавочные улики. Впрочем, одно то, что он провел Пожирателей в школу, служил Темному Лорду, и собирался убить директора уже обещало суровый приговор. Ну и Снейп, которому «немного» не повезло. Очевидно, что-то пошло не так, сломав все Дамблдоровы планы. И я, и МакГонагал проверяли все, что могли. Она в поисках доказательств вины, я – невиновности.
Увы, директор не оставил ничего, так что Снейпа обвинят во всем, что смогут придумать. Бедняга… Не везет человеку просто катастрофически.

ГЛАВА 2

Ну наконец-то! Судьи явились.

Потом был зачитан список обвинений из сорока восьми пунктов. Рон, сидевший напротив меня, удовлетворенно ухмыльнулся, когда двадцать четвертым пунктом прозвучало «нападение на мисс Уизли посредством черномагического артефакта». Хорошо, что мои друзья еще не знают, каким будет приговор. Боюсь, они не поймут меня. Рон слишком мечтает увидеть Джинни моей женой (то, что я гей, он считает временным заскоком), Гермиона ненавидит Малфоев за «грязнокровок». Остальные тоже не одобрят мой выбор. Они будут смотреть осуждающе и думать (а некоторые и говорить): «Ты же мог найти кого-нибудь получше! Многие парни были бы счастливы, обрати ты на них внимание!» Они не поймут, но мной движут две мысли: 1) зачем тратить время и силы на знакомство, притирку, взаимные обиды и ссоры, когда все можно решить гораздо проще – клятвой верности. И потрахаться будет с кем, и никаких претензий – Пожиратели же. Можно творить все, что захочешь – никто и слова не скажет. 2) я понял, что люблю Снейпа. Никто не поверит, я знаю, но это неважно, ведь я действительно люблю его, и принимаю таким, каков он есть. Если бы было можно, я бы ограничился ним одним, но увы – я любвеобилен. Наверно, это молодость в купе с тем, что я довольно долго ждал, дали такой эффект, но когда я прихожу в бордель (а я туда хожу уже месяц каждые два дня) мальчики от меня шарахаются. Даже двоих за ночь мне маловато, а уж если я не появлялся дольше чем два дня, они смотрят на меня так обреченно, что я их даже жалею. Где-то глубоко-глубоко в душе. Но не очень долго, ведь удовлетворять клиентов – их работа.
Так что один любимый и двое наложников – самый лучший вариант.
М-да, замечтался я что-то. Люциус уже заканчивает свой оправдательный монолог, так что сейчас будет самое увлекательное – приговор и «предложение, от которого нельзя отказаться».
- Люциус Абрахас Малфой, ваши доводы признаны неубедительными, - главный судья, поднявшийся, чтобы зачитать приговор, с явным удовольствием наблюдал за побелевшим Малфоем, - а потому вы признаетесь виновным по всем пунктам обвинения и подвергаетесь конфискации имущества и смертной казни посредством Поцелуя Дементора.
Осужденный покачнулся и рухнул в кресло, стоящее точно за его спиной. Цепи, до этого спокойно свисавшие с подлокотников, дернулись и обвили его руки. Министр кашлянул и продолжил.
- Впрочем, у вас есть небольшой выбор – вы можете подписать магический вассальный договор с уважаемым человеком. Так вы хотя бы избежите казни…
- Хорошо, - хрипло выдавил Малфой. К нему немедленно подскочил секретарь Министерства с листом бумаги и пером. Люциус черкнул неглядя, видимо, шок еще не прошел, но потом, зацепившись за что-то взглядом, выхватил листок и принялся судорожно его читать. Я отвлекся от его лица, так как заметил в рядах зрителей резкое движение. Это, оказывается, вскочил Рон. Наверно, он собирался высказать суду все, что он думает по поводу подобного смягчения приговора, но остановился, увидев странную реакцию Малфоя. Тот же, дочитав договор, отчаянно дернулся, пытаясь вскочить, но, увы, не преуспел, так как цепи не дремали, и заорал:
- Ну, вы, твари! Более наглого обмана я в жизни не видел! Я признаю этот договор недействительным! – и он вцепился в пергамент, собираясь разорвать его.
Не знаю, как я успел, но крик:
- Не смей! – прозвучал вовремя. Малфой не разорвал листок. Какое-то время он еще боролся с приказом, но недолго – и обмяк в кресле, потеряв сознание.

Зрители были в шоке.