Глава 8. Из тени в свет


Кабинет директора Хогвартса

«Дорогие читатели, для начала позвольте поздравить вас с первым днем
нового года без Того-кого-нельзя-называть! Все мы помним трагедию,
случившуюся 31 октября 1981 года в Годриковой лощине, и чтим память
героически погибших Лилиан и Джеймса Поттеров. Также мы хотим
сообщить вам чудесную новость: стало известно местонахождение
Мальчика-который-выжил, нашего маленького Спасителя - Гарри Поттера.
Перед самым Рождеством в Министерство прибыл лорд де Клер с женой,
которые долгое время отсутствовали в Англии, и обратился с просьбой
в экстренном порядке передать ему опеку над юным лордом Поттером.
Супруги указали на правомерность их притязаний, приведя неоспоримые
аргументы, которые, к нашему огромному сожалению, остались скрыты
покровом тайны. Иск был немедленно удовлетворен, и Гарри Поттер
отныне находится на попечении благородного семейства де Клеров.
Нашему специальному корреспонденту (дальше ЕП) удалось поговорить с
Люсьеном де Клером (дальше ЛдК).
ЕП: На каких основаниях Вы требовали передачу прав опеки Вам?
ЛдК: На основании близкого кровного родства, достаточного, чтобы
Министерство, не задавая лишних вопросов, за один день оформило все
необходимые документы (наш собеседник остается предельно спокойным).
ЕП: Вы около десяти лет находились за пределами Англии? Это как-то
связано с бушующей здесь войной?
ЛдК: На самом деле почти четырнадцать лет (легкая улыбка). Все это
время мы жили во Франции. И да, наше отсутствие имеет прямое
отношение к войне с Темным Лордом. Род де Клеров всегда сохранял
нейтралитет, и я, не имел никакого желания изменять этой традиции.
Хотя мои родители решили остаться на родине (неопределенно пожимает
плечами).
ЕП: Не из-за этого ли решения погиб Ваш отец?
ЛдК: (Лорд де Клер недовольно хмурится). Я не считаю, что последний
вопрос имеет какое-то отношение к теме нашей беседы, но все же я
отвечу. Мой отец умер из-за несчастного случая. Как это не
прискорбно, но во время осенней охоты на лис, он, не справившись с
лошадью, упал и сломал шею. Мгновенная смерть (грустный взгляд).
ЕП: Приношу свои соболезнования, и прошу прошения за бестактный
вопрос.
ЛдК: Извинения приняты. У вас есть ещё несколько минут (первые
признаки нетерпения).
ЕП: Благодарю. Так что повлекло за собой Ваше возвращение?
ЛдК: Лорд Малфой, близкий друг семьи, в письме сообщил нам о
событиях той ночи, а также о том, что наш юный родственник оказался
в затруднительном положении. Мы, немедля, возвратились в Англию и
преступили к поискам Гарри.
ЕП: Лорд Малфой Ваш друг? А как же его спорная позиция в этой войне?
ЛдК: Мне кажется, или Люциуса Малфоя оправдали, не применив к нему
никаких штрафных санкций? (Голос мужчины полон возмущения). Если вы
продолжите в том же духе, я буду вынужден откланяться.
ЕП: Повторно прощу прощения. Как долго вы искали лорда Поттера и где
его нашли?
ЛдК: Хороший вопрос (он одобрительно кивает). Мы нашли его в доме
родственников-маглов со стороны матери в тот же день, как прибыли, и
естественно сразу же забрали мальчика. Причину, по которой мы только
сейчас вышли из тени и предстали перед общественностью, знают те,
кому это обязательно по долгу службы, на всеобщее обозрение она
выставлена не будет. Но я расскажу вам то, что даже для нас
оказалось сюрпризом: тетя Гарри, Петунья Дурсль, оказалась сквибом,
а её сын, Дадли Дурсль – магом, о чем они даже не подозревали. Более
того, на магической ауре Дадли стоял мощный блок, препятствующий
проявлениям волшебной силы. Петунья также посетила с нами
Министерство и заявила о своем желании остаться в магическом мире,
после чего зарегистрировала себя и маленького Дадли под фамилией
Эванс.
ЕП: Это настоящая сенсация! Как отреагировал на эти события директор
Хогвартса Альбус Дамблдор, который объявил себя ответственным за
благополучие Гарри Поттера?
ЛдК: Насчет мистера Дамблдора (лицо его приобрело мрачное и немного
хищное выражение)… Я не знаю, какими мотивами он руководствовался,
отдавая ребенка маглам, и не хочу их знать. Даже если он не был
осведомлен о родстве Поттера с де Клерами, это не давало ему права
выкидывать мальчика из его собственного мира. В Магической Британии
нашелся бы не один десяток чистокровных семей, которые бы с радостью
приняли в свое лоно маленького Героя. Я в ярости, я зол на этого
человека и предупреждаю его, чтобы он не смел даже смотреть в
сторону юного лорда Гарри Джеймса Поттера! Спасибо за внимание!
Что здесь можно сказать? История получила неожиданное продолжение. И
совсем не понятно поведение господина Альбуса Дамблдора. Мы проведем
тщательное расследование и будем держать вас в курсе дела. С
уважением, редакция «Ежедневного Пророка». Особый выпуск от 1 января
1982 года».

Альбус Дамблдор метался по своему кабинету, сжимая в руке газету,
передовица которой была украшена крупным заголовком
«Мальчик-который-выжил обрел дом» и колдографией молодого мужчины,
высокомерно смотрящего в объектив. Но это было не самое страшное. Во
второй руке директор держал свежий номер «Придиры», на титульном
листе которой красовался он сам, а заголовок был более чем
говорящим: «Тайный курс Альбуса Персиваля Вульврика Брайана
Дамблдора, или злой навет чистокровной аристократии?». Это уже
чистой воды провокация! Как смеет эта мерзкая газетенка, которой нет
ещё и года, в столь откровенной манере обличать самого уважаемого
мага современности? О самом почитаемом говорить уже не приходилось,
так как это звание окончательно закрепилось за мальчишкой Поттером.
После того, как он наведался к Дурслям, прошло около десяти дней, и
все это время он без устали искал пропавшего ребенка. Однако ни
поисковые зелья, ни мощные заклятия результата не давали, а скрывать
столь бурную деятельность от окружающих становилось все труднее,
особенно от Северуса, который и поставлял ему многочисленные
пузырьки с зубодробительными названиями на этикетках. Он практически
не спал, тревожные мысли просто не давали этого делать, и
отвратительно мало ел, чем вызывал заботливые и полные волнения
вопросы Минервы. Похоже, вся школа решила, что годы все-таки дают о
себе знать, и каждый встречный спешил поинтересоваться его
самочувствием. Столько мучений, и все зря! Оказывается мелкий
гаденыш даже несколько дней не прожил на Привит-драйв. Де Клер, де
Клер, де Клер… Известная фамилия, чистокровная семья,
неприкосновенная, так как находится под протекцией Министерства,
заоблачно богатая, как впрочем, почти все знатные семейства… были.
Альбус позволил себе издевательскую усмешку: элите аристократии
пришлось худо. Однако де Клеры никому не по зубам, это факт. Но вот
какое отношение они имеют к Поттерам? Навязчивая мысль, связанная с
этим именем, точнее воспоминание о давно минувших событиях не давало
директору покоя. Люсьен де Клер учился в Хогвартсе и, насколько он
помнил, был слизеринцем. А вот в каком году это было, и какое
отношение он имел к проводимым интригам, Дамблдор, как ни пытался,
вспомнить не мог. Наверное, коллеги правы, и разум стал давать сбои.
Альбус тяжело вздохнул. Чтобы разгадать эту загадку, ему придется
основательно порыться в мыслесливе.
А Петунья-теперь-опять-Эванс? Как мог он так в ней ошибаться? Ведь
все зачатки магоненавистницы имелись в полном объеме: зависть к
сестре-волшебнице, письма с мольбами принять её в Хогвартс, несмотря
на отсутствие магической силы, отказ налаживать отношения с Лили и
знакомиться с её новой семьей. Что он не учел? Что пропустил? Он
перестал нарезать круги по недостаточно просторному для этой цели
помещению, и устало опустился в кресло. Фоукс сегодня выглядел
совершенно изнуренным и с минуты на минуту собирался обратиться в
пепел, что также не способствовало положительным эмоциям, так как
Альбус любил размышлять, пальцами перебирая ярко-красные перья. Ещё
одна странность – сын Петуньи оказался магом. Этот де Клер говорил в
интервью, что они обнаружили это случайно, так как сила мальчика
была заблокирована. Дамблдор был уверен: вся эта внезапно выплывшая
непонятно откуда оппозиция считает, что заклинание наложил он. И
хотя подобное было в его стиле, Альбус не имел не малейшего
отношения к магии Дадли. Если бы он только знал об этом... Перед
глазами стали вырисовываться варианты вероятных событий, и Дамблдор
чуть не предался своему любимому занятию – плетению кружева тайн и
лжи. С трудом сбросив с себя манящее наваждение, он тихонько
рассмеялся. В статье все же было пару смешных моментов: взять только
строчку, где говорится, что Петунья – сквиб. Смех, да и только. Что
только не придумаешь, чтобы примазаться к чуждому тебе миру. Лицо
директора снова помрачнело, веселье испарилось из голубых глаз, чуть
подернутых мутной дымкой. Я ведь она уже к этому миру примазалась и
примазалась основательно. Теперь ни до нее, ни до её сыночка, ни до,
безусловно, «лорда» Поттера, нет никакой возможности добраться: за
спинами де Клеров и под крышей их поместья-крепости они как в гнезде
дракона.
Альбус Дамблдор был готов признать, что проиграл эту партию. Он
потерял, не смог уберечь, несколько жизненно важных фигур и позорно
проиграл. Но это ещё не конец. На самом деле у него полно времени,
чтобы накопить силы перед ответным ударом. Он ждал наступления часа
своего триумфа и торжества мести уже многие десятилетия, и лишние
несколько лет ничего не смогут изменить, а только придадут его
победе привкус пикантности.
Директор встал и, бросив взгляд на блюдо с лакричными леденцами, все
же предпочел просто обожаемые им лимонные дольки. Взяв сразу
несколько штук, он положил одну конфету в рот, подошел к Омуту
Памяти и, склонившись над ним, погрузился в прошлое.


***
Замок де Клер

Рождество, а после Новый Год отпраздновали очень шумно. Правда,
расслабиться на все сто процентов как всегда не вышло. Посещение
Дамблдором дома 4 по Привит-драйв перечеркнуло все планы на
беззаботное веселье. Было принято решение срочно прекратить
самовольное затворничество и представить обществу его Героя. Так как
никто кроме очень узкого круга лиц не знал о возвращении на родину
молодого лорда де Клера, выход в свет планировалось обставить
максимально сенсационно. Для этого Люсьен и Элоиза, прихватив с
собой Петунью, отправились в Министерство, чтобы оформить опеку над
Гарри. Благодаря отличным связям и тому обстоятельству, что сразу
две близкие кровные родственницы, имевшие отношение к Магическому
миру (гениальная идея объявить Петунью сквибом принадлежала
Люциусу), участвовали в этом мероприятии, проблем не возникло.
Заодно Петунья сменила свою фамилию и фамилию Дадли на Эванс, чтобы
ничто не связывало их с мистером Дурслем.
Затем Люсьен обратился в редакцию «Ежедневного Пророка» с
предложением, от которого они не смогли отказаться, и 1 января 1982
года вышла статья, полностью одобренная лордом де Клером, за что
вышеупомянутая редакция получила приличные комиссионные. Публикация
же в «Придире», направленная в равной степени против Дамблдора и, по
мнению автора, коррупционно настроенного Министерства, за спиной
которого страной управляют аристократы, очень обрадовала Люсьена и
Люциуса. Значит, не все однозначно смотрят на политику Альбуса и в
обществе имеются так им необходимые подводные течения. Плюс ко
всему, группа семейных адвокатов начала длительный процесс описи
имущества Поттеров, которым сейчас единолично владел Гарри,
естественно под контролем своих новых опекунов. Целью была не только
точная информация о состоянии юного лорда, но и проверка
неприкосновенности сейфов Гринготтса, в которых помимо золота
содержалось огромной количество ценных артефактов и книг, ведь
какое-то время они оставались без присмотра, а Дамблдор имел доступ
к некоторым хранилищам. Сам же директор ничего не предпринимал и не
говорил с прессой, хотя многие репортеры просто жаждали с ним
пообщаться. Это немного нервировало: он не спешил оправдываться или
опровергать слухи, оставаясь совершенно спокойным. Также Альбус не
выходил с ними на связь, будто дальнейшая судьба
Мальчика-который-выжил совсем его не интересовала. Все перечисленное
указывало на то, что он не сильно обескуражен сложившейся ситуацией,
и у него есть запасной план. Может так случиться, что обстановка в
стране изменится, и обстоятельства уже будут благоприятствовать
Дамблдору, а не их коалиции. Но сейчас он вряд ли мог что-то
предпринять против них или чудесным образом оспорить решение
Министерства и отобрать ребенка. Следовательно, нужно расслабиться и
получать удовольствие от выигранной партии, пока это возможно.

Петунья медленно прогуливалась по оранжерее. Розы леди Селены
поражали своей величественной красотой и разнообразием оттенков.
Иногда девушка просто не могла ни дотронуться до особо шикарного
бутона, хотя, увлекаясь садоводством, прекрасно знала, что эти
гордые цветы не приемлют прикосновений. Замок и прилегающая
территория изобиловали прелестными, укромными уголками, но именно
розарий был её любимым местом. Здесь, где воздух был наполнен
влекущим ароматом благородных цветов, на Петунью нисходило
спокойствие и умиротворение, мысли текли плавно, а необходимые
ответы и решения будто сами приходили в голову. Сейчас она
обдумывала странное поведение Ремуса.
Прошло уже несколько недель января, и все обитатели поместья,
лишенные напряжения, ставшего за несколько месяцев привычным,
поспешили окунуться в бытовые заботы, чтобы окончательно не
заскучать от отсутствия острых ощущений. Ремус во всю занялся
обучением Корнелии, которая кроме чар, являющихся её природным
даром, школьную программу знала отвратительно, преимущественно из-за
лени и нежелания учиться, чем из-за слабых магических способностей.
Тем не менее, он всегда находил время, чтобы побыть с Петуньей, а
ночи проводил в их теперь уже общей спальне, в ее объятиях. Но в
последние дни Ремус ее избегал, придумывая какие-то нелепые
предлоги, опускал взгляд, когда она пыталась найти ответ в его
глазах, а самое главное ночевал в своей комнате или вообще не спал,
бегая ночами по лесу в обличие волка. Она не знала, что это могло
значить, но… она догадывалась. Глова вдруг закружилась, во рту
появился горьковатый привкус, а в глазах потемнело. Девушка
привалилась к стене. Вот в чем дело! Внезапно вспыхнувшее чувство
для него оказалось не любовью, как для неё, а скоропалительной
страстью, уже исчерпавшей себя! Она должна была понимать, что
мужчина младше её, обладающий магической силой, беспредельно
привлекательный не сможет быть счастлив рядом с такой женщиной, как
она… «Стоп, Петунья», - она резко оборвала свой безмолвный монолог и
глубоко вздохнула. Не стоит специально накручивать себя, пытаясь
разложить чувства другого человека по полочкам, и утверждаться в
мысли, что все кончено. Она взрослая, рациональная женщина и
поступит соизмеримо со своим статусом: подойдет к нему и прямо
спросит о причинах необоснованного пренебрежения и невнимания.
Приняв решение, девушка почувствовала, как стальные тиски, сжимающие
её сердце, немного ослабили хватку, и кровь снова смогла свободно
циркулировать по организму, насыщая мозг кислородом: дурнота
медленно отступила. Оттолкнувшись от стены, она твердым шагом
направилась к выходу с намерением разыскать своего блудного мужчину
и расставить все точки над i.
- Эви, я так и думал, что найду тебя именно здесь! – слова,
произнесенные бодрым и таким родным голосом, мгновенно решили
девушку недавно обретенной уверенности, и она замерла, боясь
обернуться и посмотреть на любимого.
- Дорогая, у тебя все в порядке? – не получив ответа, Ремус
озадаченно нахмурился, быстро подошел к девушке и, мягко развернув
её за плечи, взглянул в голубые глаза. – Ты побледнела… Эви, ты
здорова? Может у тебя что-то болит?
Она не могла вымолвить ни слова, только качала головой, пытливо
всматриваясь в обеспокоенное лицо.
- Мерлин, ты меня пугаешь! Не молчи же! – Ремус слегка встряхнул
Петунью. Ему совсем не нравилась пассивность девушки и её чуть
покрасневшие глаза, будто в любое мгновение из них были готовы
политься слезы.
- Рем… - это единственное, что она смогла вымолвить, прежде чем
прильнуть к его груди и разрыдаться.
Мужчина прижимал к себе подрагивающее тело, успокаивающе гладя
Петунью по спине, и вздыхал сладкий запах, исходивший от копны русых
волос.
Девушка успокоилась очень быстро и, отстранившись, посмотрела на
Ремуса. Он недоуменно приподнял брови, когда увидел её смеющиеся
глаза.
- Ммм… Ты плачешь, а через секунду уже смеешься – это странно, не
находишь? – он выглядел очень неуверенным, будто точно не знал, что
стоит говорить в такой ситуации.
- Все хорошо… уже. Не волнуйся, - её губы непроизвольно раздвинулись
в улыбке. – Хотя нет, ты должен это услышать. Проанализировав то,
как ты вел себя последнюю неделю, я пришла к выводу, что ты более не
любишь меня и поэтому игнорируешь, не зная, как помягче расстаться
со мной.
Ремус пораженно сверлил её абсолютно неадекватным взглядом, а затем
вдруг вскричал:
- Значит, ты проанализировала мое поведение? Пришла к выводам?
Отлично, просто великолепно! – он разжал пальцы, отпуская её, и
отошел на шаг. – Знаешь, мне действительно есть, что тебе сказать!
Сердце девушки резко ухнуло вниз, она сжала кулаки, раня ладони
собственными ногтями.
- Что же, я внимательно тебя слушаю, - спокойно проговорила девушка,
ожидая изречения своего приговора. А она уж было решила, что её
страхи беспочвенны! Петунья, воображая худшее, совершенно не была
готова к тому, что произошло дальше.
Ремус на секунду прикрыл глаза, затем распахнул их и метнулся к
девушке, впиваясь в её губы жестким, коротким поцелуем. После чего
опять отстранился и упал перед ней на колени.
- Петунья Эванс, согласна ли ты стать моей женой?
Девушка прибывала в глубоком шоке, смотря, как Ремус извлекает из
кармана мантии кольцо с крупным зеленым камнем, похожим на изумруд.
Мужчина осторожно коснулся сжатой ладони и поднес её к губам,
распрямляя палец за пальцем, собирая капельки крови, сочащиеся из
ранок полукруглой формы. Все эти действия он совершал, не прерывая
визуального контакта, а его глаза как будто околдовывали, требуя
ответить: «Да, да, да, да…»
- Да… - выдохнула она ели слышно и тут же почувствовала холодное
прикосновение металла к безымянному пальцу. Взглянув вниз, она
увидела, что кольцо слишком свободно сидит, так и норовя
соскользнуть.
- Рем, оно мне велико…
- Нет, оно тебе идеально подходит. Смотри, - мужчина, не отпуская
узкой ладони, поднялся на ноги и, положив свободную руку к груди
Петуньи, прямо туда, где взволнованно билось сердце, прошептал:
- «Mea aeternum».
Кольцо нагрелось и мягко обхватило палец девушки, принимая
подходящий размер. Петунья пораженно смотрела на чудо, но это было
ещё не все. Камень внезапно стал менять цвет и через секунду уже
горел ярким, бордово-красным цветом.
- Это александрит, Эви. Он может менять цвет, в зависимости от
освещения. Так что это не магия, а всего лишь природное явление.
Правда, сейчас он действительно стал красным из-за наложенных на
него чар: кольцо признало тебя, как мою невесту. Эта вещь – наша
семейная реликвия, единственная ценность Люпинов, - Ремус говорил,
пытаясь своим глубоким голосом успокоить девушку. И это помогло:
напряжение оставило Петунью, и она немного ошалело улыбнулась.
- Боже, Рем… Мерлин, я не знаю, что сказать! Это так неожиданно...
Но почему ты так отстраненно себя держал со мной в последние дни?
- Ох, Эви... Понимаешь, у меня же ничего нет, кроме этого кольца и
дедушкиного домика, расположенного в Словакии. А ещё я оборотень и
нахожусь на плохом счету у Министерства. Не забывай так же о
Дамблдоре: пока он не вспомнил обо мне, но долго ли продлится
молчание? Мне нечего тебе предложить. Я практически живу на
иждивении у де Клеров, это… унизительно для мужчины. Все эти дни я
обдумывал ситуацию, пытаясь прийти к решению максимально удобному
для вас с Дадли. Но, наверное, я слишком эгоистичен, чтобы
отказаться от тебя. Ты – вся моя жизнь. Ты – мой свет. Я люблю тебя,
моя Эви.
Ласковое имя, которым её звал только Ремус, произнесенное с такой
головокружительной интонацией, вознесло Петунью на небеса, а потом
резко сбросило вниз, прямо в объятия любимого. И слова были уже не
нужны, остались только эмоции и ощущение горячих, требовательных
пальцев, скользящих по телу девушки все ниже и ниже... А потом было
неимоверное блаженство и древний, как мир, чувственный танец двух
сплетенных в одно целое, обнаженных тел, свидетелями которому стали
лишь тысячи равнодушных роз.





ВНИМАНИЕ!!!!!! Фик не закончен! Также я не являюсь автором сего произведения!