Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних

Летят и подают нам голоса.

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в небеса?

Летит, летит по небу клин усталый,

Летит в тумане на исходе дня,

И в том строю есть промежуток малый,

Быть может, это место для меня.

Настанет день, и с журавлиной стаей

Я поплыву в такой же сизой мгле,

Из-под небес по-птичьи оклика

Всех вас, кого оставил на земле...

Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей.

Расул Гамзатов (перевод Наума Гребнева)

От героев былых времен не осталось порой имен.

Те, кто приняли трудный бой, стали просто землей и травой.

Только грозная доблесть их поселилась в сердцах живых.

Этот вечный огонь нам завещаный одним. Мы в груди храним.

Посмотри на моих бойцов, целый свет помнит их в лицо

Вот застыл батальон в строю, снова старых друзей узнаю.

Хоть им нет двадцати пяти - трудный путь им пришлось пройти.

Это те кто в штыки поднимался, как один. Те кто брал Берлин.

Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой.

И глаза молодых солдат с фотографий увядших глядят.

Этот взгляд, словно высший суд для ребят, что сейчас растут.

И мальчишкам нельзя ни солгать, ни обмануть, ни с пути свернуть.