Аркадий Бойчук
Феномен Златы Раздолиной
Новости Недели.Израиль - 17 февр. 2000 г.

Дома у певицы Златы Раздолиной - она живет в Нагарии - есть специальная полка, на которой стоят томики стихов, подаренные ей поэтами: с дарственными надписями и со словами благодарности за то, что она их стихи превратила в песни и романсы. И на этой же полке есть небольшое место (Злата: "Мал золотник - да дорог"), где стопочкой лежат просто листки. Это - письма и посвященные певице стихи ее почитателей. Согласитесь, такой "выплеск" зрительско-слушательских эмоций дорогого стоит!

У феномена Златы Раздолиной есть множество "секретов". И главный из них состоит в том, что каждая песня или романс, исполняемые ею, проигрываются как некое драматическое произведение. Хотя руки ее "привязаны" к клавишам рояля - Раздолина сама себе аккомпанирует, а вся "пластика" ограничивается поклонами залу. И тем не менее песни полны движения, динамики чувств, рожденных магией ее голоса.

Его не подведешь под какую-то определенную категорию - сопрано, меца-сопрано. Исполнение не блещет "колоратурными изысками". Они для ее стиля просто противопоказаны. Как были бы неуместны для Бернеса, Окуджавы, Высоцкого. К ней, наверное, в полной мере можно отнести утесовское: "Я пою не голосом, я пою сердцем!"...
Причем вот это - "сердцем" - относится не только к сердцу Златы Раздолиной, но к сердцу тех поэтов, на стихи которых она пишет свои песни и романсы. Это, в частности, отмечал известный ленинградский поэт Михаил Дунин, стихи которого о ремесленнике, вмерзшем в льдину, плывущую по весенней Неве, положила Злата в основу "Баллады о мальчике". Эту балладу и в не знающем морозов Израиле слушаешь с холодеющим сердцем…
У Златы абсолютный слух на музыку стиха, на настроение поэта.
Раскладывая "по полочкам" ее достоинства - артистизм, стиль, вкус, голос и прочее - я пытаюсь найти те составляющий успеха, которые вызывают необычайно резонансную реакцию зала. Даже явно далекие от увлечения концертами "мужики" уже после двух-трех песен начинают вести себя восторженно. Нередко у слушателей глаза вдруг оказываются "на мокром месте", хотя - вот ведь в чем секрет - певица в этот момент исполняет совсем не "надрывный" романс.

Доискиваясь до причин этой резонансной, то есть многократно усиленной реакции зала, я пришел к такой мысли. Люди, сидящие в зале, так или иначе живут в эмигрантско-изгнаннической атмосфере. Кто-то ущемлен в профессиональном плане и вынужден заниматься "не своим делом", кто-то, хоть и работает по специальности, но получает гораздо меньше коллег (та же Злата за участие в сборных концертах имеет гонорар в пять раз меньший, чем "исконные" израильские исполнители), кто-то переживает, что дети не получают достойного образования... Концертные программы Златы Раздолиной отвечают настроению аудитории, они составлены в этом ключе. Меня могут упрекнуть, что я сам себе противоречу. С одной стороны, пишу, что Раздолина, как правило, не поет "надрывных", "слезливых" романсов, а с другой - считаю, что она работает в каком-то "изгнанническом ключе". Поясню.

Раздолина пишет музыку в основном на стихи Ахматовой, Блока, Гумилева, Есенина, Мандельштама, Северянина, Цветаевой. Это все поэты-изгнанники. То, что Ахматова жила и умерла в Ленинграде, сути не меняет. Вспомните, как ее изничтожали ждановско-сусловские холуи. Да, совсем не по "репатриантскому" поводу написаны Ахматовой строки: "За веру твою. / И за верность мою. / За то, что с тобою мы в этом краю...". Но они для русскоязычной публики звучат именно по-нашему, созвучно нашим "возвратным мечтам", от которых никуда не деться, "хоть плотно туда заколочена дверь".

Но в том-то феномен творчества Раздолиной, что она не пригибает людей, а выпрямляет, поднимает их в моральном плане. Злата Раздолина заставляет своих слушателей вспомним, и как бы заново прочувствовать, что они не некие "безродные космополиты", что за спиной у них такой надежный тыл, как русская культура, а перед ними - новый путь.

И пример тому - сама Раздолина. Написав в бывшем Союзе ставшую знаменитой музыку к "Реквиему" Ахматовой и не рассчитывая на получение визы, Раздолина вынуждена была бежать из страны с тремя детьми и матерью-блокадницей. А в Израиле все-все начинать, как говорится, с "белого листа". Но и тут она состоялась.
Вот она - на сцене: веселая, жизнерадостная, удачливая. И даже понимая, что удачливость - в какой-то мере выбранное ею для нашего вдохновения артистическое амплуа, слушаешь ее романсы и начинаешь в порядке аутотренинга думать: "Вот ведь человек - не сдается! А я что - хуже?!"
[465x698]