Тишина на Ивановском кладбище –
Часы скоро полночь пробьют.
Мертвецы в белых тапочках 
По тротуару идут…
Старая детская песенка.


Абзац подкрался незаметно. Она и не заметила. Хотя обычно она предчувствует неприятности. Легкое покалывание на коже и тупая боль в груди всегда свидетельствуют о наступлении в жизни черной полосы. Но в этот раз интуиция смолчала, поэтому пресловутые неприятности весьма ее удивили. 
Она пропустила момент, когда ее жизнь превратилась в ад. Проспала. Проглядела, занимаясь самоедством. То, что сотовый сломался, еще не означает конец света. И то, что ноутбук вышел из строя, тоже… Ссоры с родителям куда серьезнее. И младшая сестра сломала зуб… Неприятности? Ну что вы. 
Начав анализировать происходящее, она пришла к выводу, что неприятности появились в ее жизни довольно давно, просто она не сразу это поняла. Полное отсутствие денег в кармане, дефицит общения, сессия на грани нервного срыва… Мнимая свобода и мнимое доверие. И как ей раньше в голову не пришло?! 
Ей необходимо было подумать. Расставить приоритеты. Найти выход. 
Ей всегда хорошо думалось в уединенной обстановке, на свежем воздухе, вдали от суеты. Поэтому идея прогуляться до кладбища не показалась ей иррациональной – в конце концов, раньше она часто бывала там с друзьями. Когда-то она даже встречалась с готом… 
Дорога до кладбища много времени не заняла. По дороге ей пришла в голову мысль навестить прабабушку – Анну Андреевну. В конце концов, на родительский ее не будет в городе… Чтобы добраться до ее могилы… Надо дойти до пятого бака, свернуть, пройти немного до дороги, найти могилу дяди Коли, а от нее пройти немного вперед и свернуть к скворечне с двумя домиками. Так, по крайней мере, говорила бабушка. У нее были немного другие ориентиры, но она давно не была там, так что… 
Дойти до пятого бака у нее не получилось – она совсем не знала, который из них пятый. Поэтому, завидев католические кресты немецкой братской могилы, она поспешила свернуть – кажется, оттуда до бабы Ани недалеко… Она решительно зашла за ограду. И сразу же провалилась в снег. Мелькнула мысль о насквозь мокрых сапогах… Она схватилась за оградку ближайшей могилы, чтобы устоять на ногах. А затем поздоровалась с усопшим и извинилась за беспокойство. 
Может, кому-то это покажется странным – здороваться с мертвецами. Но у нее было свое отношение к смерти и умершим – она всегда здоровалась. И просила извинения за беспокойство. Обращаясь к каждому по имени-отчеству, если они были указаны на памятнике. 
Продвигаясь к немцам, она по инерции закрывала калитки оградок. А потом внезапно поняла, что дверцы открыты у всех оградок, более того, у некоторых даже выломаны прутья – так, что туда легко может пролезть человек. Она похолодела: неужели и вправду мертвые встают по ночам?! Отогнав эту мысль, она двигалась к дороге. И внезапно поняла: подумать, как она хотела, сегодня не получится. 
Дойдя до дороги, она вымучено улыбнулась: полдела сделано. До могилы Анны Андреевны осталось совсем немного. Вот и скворечник с двумя «домиками»… Внезапно она поняла, что надо бы поздороваться и с дядей Колей. А вот и его могила… Нет, не эта, значит следующая… Следующая… Скворечни удалялись все дальше, а его могила так и не появлялась в поле зрения. Вот уже и дорога заканчивается… Ей подумалось: «Не судьба». Но все же двинулась к скворечням.
На другой стороне дороги снег лежал совсем нетронутый. Никаких следов, даже собачьих, там не наблюдалось. Ей внезапно пришло в голову, что она вторгается куда-то, где ее присутствие не совсем желательно, а даже наоборот… Она дерзнула спросить у почивших, где бы ей найти Рожкову Анну Андреевну. И усмехнулась собственной наивности: кажется, она всерьез решила, что ей ответят. 
Она бы никогда не нашла обратную дорогу среди этого белого безмолвия. Ориентируясь по своим следам, она кое-как вернулась на дорогу. Только музыка, звучавшая в плеере, помогала справится с внезапно накатившим унынием. Она чувствовала, что слабеет с каждым шагом. Только сейчас, в одиночестве, она в полной мере почувствовала на себе давление кладбищенской атмосферы. Ей хотелось присесть, встать на колени и никуда не уходить. Огромные грустные глаза годовалых детей на памятниках притягивали взгляд. Хотелось плакать. И остаться здесь. 
Но она упрямо шла дальше, думая, что денег на маршрутку у нее нет и домой опять придется идти пешком. Выйдя к злосчастному баку, она вдруг поняла, что ей придется делать большой крюк, обходя густые кусты сирени, мешающей идти по тропинке, либо вернуться на кладбище и идти вдоль ограды, но среди могил. Уставшая, она вернулась. И опять, по колено в снегу, упрямо пошла вперед, извиняясь перед усопшими за беспокойство. Впереди маячил еще один бак. Присмотревшись, она увидела на его зеленой поверхности большую белую пятерку. 
Повинуясь нахлынувшим чувствам, она развернулась и снова пошла искать прабабку. Затекшая спина болела, ноги отказывались двигаться… Но разве она когда-нибудь отказывалась от своих бредовых затей? 
… Анну Андреевну она так и не нашла. Вполне возможно, мертвые, недовольные тем, что их потревожили, помешали ей, а может… Может, сама Анна Андреевна не пожелала ее видеть. Она ведь… Плохая. Вспыльчивая, эгоистичная, злобная девчонка. «Звереныш» - , подумалось ей. – «Звереныш…» 
Придя домой, она без сил рухнула на кровать. Вспомнились слова матери: «Пожалей стариков! Им немного осталось. Так хоть веди себя как хорошая девочка!»
Она задумалась. Разве она была плохой дочерью? Да, возможно. Плохой внучкой? Да, несомненно. Плохой старшей сестрой? Да, очевидно. 
Больно? Да нет, нормально… Только немного кольнуло в сердце… 
… Она тогда многое поняла. И… в следующий раз она не уйдет с кладбища.  




 

[300x300]