Январь 2009. Конец месяца. Эльбрус. Чегет.
Пару дней назад я узнала, что он мне изменил. Так подло, гладя мне в глаза и говоря что-то в пьяном бреду о любви, он просто потом провел ночь с ней. Получив кроме сомнительного удовольствия еще и дозу венереческих заболеваний.
Я плакала, я не могла поверить, я кричала, выла от боли. Я не могла на него смотреть, не могла терпеть его присутствие, хотела, чтобы все оказалось неправдой. Но и я ему изменяла... Почувствовав себя в чужой шкуре стало еще обиднее, что когда-то я поддалась искушению измены и не смогла вовремя ее остановить.
Я решила забыть обо всем хотя бы на неделю. На неделю в горах, среди яркого снега, пронзающего ветра и слепящего солнца. Просто забыть, отложить в долгий ящик и вынуть когда-нибудь потом, если понадобится... Вроде бы удалось.
Чегет. Самая сложная трасса Европы, мало снега и лавиноопасные участки. Практически нет четко обозначенных участков для катания: каждый раз, стартуя с одного и того же склона, оказываешься совсем в разных местах. Приятно повезло с погодой - солнечно и безветренно. Катание доставляло одно удовольствие, но друзья, не отличавшиеся особым мастерством, немного задерживали нас. Приходилось ждать, следить, помогать. Бросить их в незнакомом месте сложной трассы казалось кощунством.
Катались, блуждали, убивали доски об торчащие камни и малоснежные склоны, пили глинтвейн и вкусный местный чай, ели хычины...
Времени оставалось мало, и, наверное, на один подъем, быстро сорвались наверх - терять драгоценные минуты не хотелось. Вот он, крайний (как говорят парашютисты и маёвцы) спуск. Мой мужчина улетел вперед, ребята остались позади. Хотелось оторваться за весь день, пройти спуск на максимальных скоростях, чувствуя встречный ветер со снежной крошкой и свист в ушах. И я погнала. рассекая тонкий снег на каменистых трассах, обгоняя редких доскеров и лыжников, я летела. Летела навстречу хорошему настреонию, новой жизни, оставляя там, в воздухе, рассеченном моим стремительным телом, тяжелые мысли и воспоминания. Обгоняя знакомых ребят, кувыркавшихся почти у выката, я помахала им рукой, мол, догоняйте, ребята. До выката на поляну оставалось метров 400 по тенистому и пушистому лесу.
И тут я разогналась, чтобы прыгнуть на кочке, но неудачно. Приземлилась прямо на правую руку, отчетливо слыша характерный хруст. В голове застучало, рука онемела. Кое-как сняла доску, приложила снег. Моментально она опухла, место ушиба вздулось. Но я не плакала. Осознание случившегося еще не пришло ко мне. "Лишь бы не перелом", - только и думала я. Из 10 дней сегодня мы откатали только 3-й...
Подъехали ребята, те самые, которых я обогнала, дали "Кетанов", обмотали руку эластичным бинтом и уехали. В лесу осталась я одна. Рука как-то безжизненно болталась, доска скребла по снегу. Встретила каких-то ребят то ли из Тимирязевки, то ли еще откуда-то - они любезно донесли доску до поляны. По пути мы болтали, смеялись - про руку почти забыла.
Когда я встретила своих, про руку знали уже все. Маныч тут же потащил меня в травмпункт. Как выяснилось, травмпунктов на Чегете нет. Нашли аптеку, женщина перебинтовала руку. По странному стечению обстоятельств, перед крайним спуском на поляне она спросила меня, не хочу ли я продать доску для местного проката. Я захихикала - мол, нет, нам еще кататься и кататься, мы только приехали. Узнав меня, женщина перепугалась - что-то заговорила, что не хотела сглазить.
Поехали с Манычем в травмпункт - на маршрутке, где от какой-то внетренней боли стало укачивать и медленно уходить сознание. Как сон помню врача, милого кабардино-болкарца, медсестру, помню гипс, диагноз "перелом" и слезы обиды. Помню как накладывая гипс, медсетра спросила, буду ли я кататься еще, услышав утвердительный ответ, она наложила еще несколько слоев сверху. Помню, как Маныч держал меня за руку, хотя больно не было, просто было обидно. А еще обиднее было то, что я не знала, где мой мужчина в этот момент...
Помню, как шла по гостинице заплаканная, но улыбалась. Встречные ребята поддерживали, сочувствовали. Помню, как зашла в номер, а он спал. Проснулся. Увидел. Удивился. Попытался поддержать.
Конечно, потом, когда я каталась уже с гипсом, выйдя через день на склон, поехав на "Приют 11", он был рядом, помогал пристегнуть доску, но в нужный момент, тогда когда мне было это необходимо, рядом его не оказалось. Вряд ли я ему прощу это когда-нибудь...
Следующие дни были солнечными и радостными. Вокруг меня сплотилась группа отличных ребят: Сева с Надей, Андрюха со Славиком, Никитосик, Вася, Маныч. Все поддерживали, и, в принципе, обида ушла. Просто он стал мне уже чужим...
Гипс сняли в Москве, недавно заметила, что ушла выпирающая кость на месте перелома, на погоду уже не реагирует... Пути разошлись, а рядом со мной уже совсем другой человек. Человек, которому я первому написала про перелом... Почему-то именно от него, находящегося за 1500 км, мне хотелось тогда поддержки.
Воспоминания не режут, не раздражают, не вызывают ностальгию. Иногда они бесят, иногда просто кажутся каким-то неярким сном. И мне пофигу на них. Кроме фотографий и друзей, от той поездки почти ничего не осталось. Я просто начала жить новой жизнью - честной, счастливой, правильной. И слишком сильно любить его... Того, кто все-таки мне ответил и поддержал, несмотря на тысячу километров между нами...
