Кажется, она жила всегда в каком-то отдалении от всех, и от себя особенно, вернее сказать у Музы своей немой и хромой на попечении. Её дом стоял на самом высоком холме, её небо всегда лежало на гладкой спине и показывало, улыбаясь ей, как расцветали подснежники, какими бывают травы нежными, учило её разговаривать с птицами и в сердце на всякий пожарный, от взлома и потопа ненужных чувств вставлять вольфрамовые спицы. Кажется, у неё в глазах вечно были рассветы, и не было никогда нужных ответов, сомневаюсь, что она верила в Бога, к ней в гости ходила часто тревога, они играли со словами и однажды совсем нечаянно букву "Р", (вот совпадение!) сломали. Кажется, она часто волков кормила старыми письмами и жаловалась, что ей более никто и не пишет. Волки смотрели на неё преданным взглядом, письма не ели, они были пропитаны ядом, и читали её мысли, светлые, как лучики солнца, похожие на смесь иллюзии и сна. Кто, собственно, была она? И как попала в место, живое миллионы лет назад?..
Её небо научило общаться с птицами, терпеть в сердце боль вольфрамовых спиц, научило выгуливать мечты по утрам и поменьше попадаться в собственных желаний капкан.
Но сколько б она не жила в уеденении, всё чаще ей казалось, как мне сейчас кажется, что каждый день и каждый миг, кто-то думает о ней, и кому-то она всё же нужна, со всеми её нелепыми историями, со всей её неизведанной территорией, всё чаще от плена (а может, и тлена) памяти прежних жизней становилось труднее дышать, и никак не могла она припомнить, чем заканчивались её жизней сказки, и как много было у неё старых заплесневелых масок.
Кажется, она каждый вечер выходила на крыльцо, она задирала к звёздам лицо, и всё ей казалось (вот как мне сейчас кажется), что в каждый миг, в любой день, бесшумно как тень, проскользнёт сквозь ночь корабль с алыми парусами, разрезав кормой небеса.
Бедняжка, она начиталась глупых сказок, и поверила в чудеса!..
(Вам должно быть её жаль, она верила, что кто-то за ней прилетит на корабле, и они будут жить долго и сча..., только дети, имейте в виду, своё счастье нужно самим выбивать у фатума, богов и ещё чёрт знает кого, не полагаясь ни на корабли, ни на побеги вешние изв влажной земли, ни на разговоры с птицами, а тем более если в сердце вольфрамовые спицы).
Кажется, ей сейчас далеко за сотни вечностей, и она всё ждёт, как корабль с алыми парусами разрежет кормой небеса, она не может даже умереть, слишком жива в ней эта мечта.