Помню, как зимой приходил в общежитие и читал книги прямо в куртке, потому что было очень холодно, а потом мы с Н. купили ветродуйку, но она сильно сушила воздух. Помню, как было зябко выбираться по утрам в ванную, как на окнах застывали ледяные узоры, помню зимнюю грязь у порога каждого здания, две пары варежек, бесконечный чай, малиновый свитер и тяжёлые неудобные ботинки. Помню, как просыпался и оставался дома, потому что притворялся медведем, который хочет впасть в спячку, а ему не дают, постоянно звонят, математика, понимаете ли, зачёт на носу, понимаете ли, а я - медведь, я - медведь, я сплю в берлоге и жду весну, и мне снится мёд и противные пчёлы. Помню забитое до отказа нутро автобусов-маршрут-трамваев и отпечатки на снегу, и неуютные магазины, и большие некрасивые рисунки акварелью за облупленной стене, и усталость, и пропущенные звонки, и белые крыши, и торговцев пирожками прямо на улице, и точно помню, что поздно вечером люди в вагонах метро были участниками цирка уродцев и было больно на них смотреть.
Всё это время думал о море, ждал его, писал письма ему, слышал звук прибоя в скрипе дверей и хрусте снега, а теперь когда оно совсем близко, теперь, когда назначена встреча, и осталось всего ничего - я как будто потерял что-то очень важное.