Я ушёл из дома, когда дом перестал быть домом, а стал просто местом, куда можно прийти в крайнем случае. Куда можно прийти переночевать, если ни один из знакомых не смог оставить тебя на ночь. Где можно съесть что-нибудь, отдалённо похожее на еду, если ты не заработал достаточно на нормальный приём пищи даже самого низкого качества. Где у тебя есть свой угол. Где можно не опасаться внезапного ливня или уличных банд, или бездомных, или стражей порядка.
Но дом – это не угол. Это не просто крыша над головой.
Дом – это в первую очередь защита, это твоя крепость. Твой вариант спасения. Это место, где тебе рады. Это место, где тебя ждут. Это место, где ты можешь спрятаться от всего. Это место, где о тебе заботятся, даже если заботятся сквозняки и призраки, а не живые люди. Однажды я вернулся домой и понял, что больше я там не нужен.
Я пришёл к морю. К надёжному, бескорыстному морю. Я спал у моря, ел у моря, отдыхал у моря, видел сны только о море, бредил морем. Я пропитался морем насквозь, каждой клеткой моего тела, каждой частицей моей души. Моя кровь была солёной, как его волны, я дышал в ритме прилив-отлив. В моём сердце шумел прибой. В моих лёгких жили тени черепах. В моей голове вили гнёзда воображаемые серые крикливые буревестники. В моём рюкзаке завелись косатки. Я слушал колыбельные песни китов, когда россыпи звёзд расцветали на траурном небе.
Я спал на морском песке, песке, который нагревался весь день, чтобы отдавать своё тепло моей спине всю ночь, пока я сплю и вижу во сне горбатых китов, а надо мной блестят мохнатые звёзды. Я рисовал на песке астрономические схемы, схемы путей к незнакомым планетам, схемы танцев затмения, схемы невиданных механизмов дыхания левиафанов. Пахло возле моря той особенной свободой, которой никогда не пахнет в городе, даже если он стоит так близко к морю, что наступает ему на пятки. Море живёт каждый миг, море наслаждается своей жизнью, тогда как любой город часто умирает, и не всегда оживает, а люди этого не замечают и продолжают жить в мёртвом городе, и тогда от них пахнет затхлостью и гнилью. Морские звёзды на берегу хорошо знали меня, я часто подбирал их, медуз и других обитателей моря, выброшенных на берег и относил обратно в море. Я не знал, сколько отмерено секунд жизни всем этим морским звездочкам, ежам, медузам, черепахам и моллюскам, которых я каждое утро опять относил к воде, но, думаю, любое мгновение спасённой мной жизни (а маленьких жизней не бывает) было бесценно, и что никто их них не хотел умирать, высыхая на безжалостном солнце. Пока я жил у самого у моря, жил морем, корабли у причала потихоньку уплывали. Их было много, очень много, и все были похожи на красивые картинки из глянцевых книжек: величавые, большие, белые, с целыми парусами и загадочными именами. Кроме одного, скромного кораблика со свёрнутыми парусами и безымянного. День за днём корабли отходили от причала, стремясь к горизонту, уменьшаясь постепенно в размерах, теряя чёткие очертания и вовсе пропадая. Шли серебряные дожди, капли стекали по водостокам зданий, по чешуе черепицы, по трубам и балконам к каналам, которые идут к морю. Все пути ведут к морю, мудрому и откровенному, надо лишь уметь понимать его язык, язык сирен, кашалотов, акул, кораллов, осьминогов, морских чертей и всех рыб. Надо уметь чувствовать его, танцевать под его музыку, аплодировать отточенной симфонии прибоя и восхищаться его мощью и красотой, подобной которой не существует. Надо лишь ловить облака прямо из моря. Надо лишь говорить с ним, доверять ему. Корабли в порту как люди – непостоянны и неверны, как непостоянны все люди, сотни которых день за днём проходят через твоё сердце, хлопая его дверью и оставляя грязные следы и разводы злости и досады. Из этих сотен останется лишь один, только один человек, который навсегда останется в твоём сердце и погибнет там же, если только однажды ты не закроешь своё сердце на замок и не оставишь его снаружи. Из сотен и тысяч кораблей, прибывших в порт, остался лишь один, скукоженный и усталый, и он прибыл туда, чтобы встретиться свою смерть, больше схожую с девятым валом мирового спокойствия. Чтобы отпустить своих капитанов и год за годом тихо сливаться, разлагаясь, с прибрежной галькой и криками весёлых детей, купающихся рядом.
Я дождался первого утра осени. Море было серым, холодным и пахло свинцом. Небо хмурилось неровными пятнами туч. От берега отшвартовался большой корабль, похожий на сытого пеликана, расправлявшего крылья. Он оставлял за собой рану потревоженной воды, которая стремительно затягивалась почти сразу. За несколько миль от пляжа вода становилась тёмно-бирюзовой и упоительно чистой. Я понял это из монологов западного ветра, трепавшего мою рубашку и волосы. И тогда я понял, что у каждого из нас есть свой путь и своё время, чтобы окончательно проститься с домом. Чтобы найти новый дом. А море… море никогда не предаст. И всегда будет рядом с тобой, твоей крови, в твоём взгляде.
Я пошёл по воде, упруго отталкиваясь от отражения в ней, и вскоре, на глубине подо мной зашептались афалины и зашевелились морские звёзды и змеи, и песок заколыхался в такт моему сердцебиению, выбившемуся из стройного ритма прибоя.
Я шёл по воде искать свой новый дом, искать свою звезду и своё предназначение, как однажды уйдёт каждый из нас. А город медленно просыпался, и чайки, ночью летавшие над утёсами, превращались обратно в смуглых женщин, собирающих янтарь и редкой формы раковины на берегу и спокойно глядящих мне вслед золотыми глазами с бусинками неподвижных ахроматических зрачков.
[показать]