Вспоминаю и другого зашельца в Кленники,
художника Андрея. Зайдя однажды, он стал приходить
всё чаще, по праздникам и субботам,
маленький, лучистый, неизлечимый
от наследственной своей "болезни Бехтерева",
он казался мне тогда единственным,
кто знает про время, и слово, и цвет, и форму,
но никогда не будет говорить об этом,
не будет рисовать икон и всячески "воцерковляться".
Как-то раз на Крещенской всенощной
он мне заметил с улыбкой: "Посмотри, как все стоят:
будто прямо здесь течет Иордан... такие сурьезные,
ну прямо мытари и фарисеи..."
Смертушка его щадила - "гнутое дерево два века живет",
и всё же однажды он просто исчез,
по слухам, ушел в один из монастырей
в Псковских краях, где бывал и раньше,
не прощаясь, потому что нет расставаний.