Я стояла в страшной ванной, в которой обваливалась плитка, смотрела в раритетное зеркало (папа был бы в восторге), потёртое до такой степени, что не верилось, каким образом его не схватили, не запечатали и аккуратненько не унесли в музей. Из крана бежала ледяная вода и так не хотелось дотрагиваться до струи, было так дискомфортно, как это бывает, когда зимним утром ты ещё спишь, а кто-то особо жестокий врывается в твоё жизненное пространство и включает свет. И ты чувствуешь этот омерзительный свет сквозь веки. И вот я стояла в нерешительности в ванной, в комнате играла касета Мумий Тролль, моя новая знакомая весело подпевала Лагунеку (не знаю, корректно ли, но, по-моему, фамилии мужчин на -ко спрягаются) и носилась со сгущёнкой в тюбике и обещала угостить самым вкусным в мире кофе. 

Москва, Кузьминки, 1997.   

Яркое такое воспоминание.