На ли.ру куча дневников, принадлежащих  разным "звездам" . Убожественно это бывает  читать по случайным дневникам: я записала новую песню,она супер! Десять раз,ага!

А вот на ЖЖ можно найти много действительно интересных дневников. Там пишут очень любопытные личности,и,действительно,пишут! Вот,один из таких дневников, дневник обожаемого мною Алекса Дубаса. Алекс пишкт регулярно и безумно интересно! Кое-что из понравившегося я буду выкладывать сюда:-)

http://alex-dubas.livejournal.com

Я слушаю Стамбул, мои глаза закрыты
Nov. 11th, 2009 at 5:28 PM

Посвящается Орхану Вели и Сармите Яунмаке
Даже если вдруг чьи-то имена и события отчасти совпадают с тем, кто был или что было на самом деле... какая в сущности разница?


1.
Середина зимы. Только что отсалютовал Новый Год. Мы летим в Стамбул.
Никто из нашего квартета раньше не был в этом городе.

Я называю нашу компанию квартетом не потому, что мы - музыканты (хотя Настя и занималась вокалом на актерских курсах), а потому что нас четверо. И никакие мы не единомышленники, как, скажем, четыре мушкетера: с той же Настей я вообще познакомился только в аэропорту.
Мне просто нравится это слово: квартет.

Было бы нас трое – мы назвались бы трио, пятеро – квинтет. Но нас – четверо. Я, Апрель и Алекс с Настей.

Алекс и Настя – не пара, у них нет отношений. Хотя он, конечно, очень желал бы чтобы это было так. Но нет, она безнадежно влюблена в своего режиссера. Черт его знает, может у Алекса что-то и получится: Настя уже всем рассказала, что тот режиссер – голубой. Ее жизнь происходит вслух. Она из тех девушек, что говорят громко, и самые интимные вещи выносят на всеобщее обсуждение. У кого-то это вызвает осуждение, кого-то подкупает искренностью. Но сейчас, стоя в самолете, и слушая ее рассказы о том, что у них с режиссером все хорошо, я понимаю, что это она обращается через нас, через третьих лиц к Алексу. Когда оратор говорит как бы аудитории, но нет-нет, а изредка взглянет на человека, к которому на самом деле обращена реплика, чтобы проверить его реакцию.



- У нас сумасшедший секс! Сумасшедший! И он говорит мне: «Я никогда такого с девушками не испытывал». Как думаешь, гей может исправиться? Ну если у него настоящая любовь, как сейчас?

Этот вопрос адресован уже конкретно моему другу. Алекс в ответ только пожимает плечами. Я ему подмигиваю, посылая сигнал: «Держись, старик!».

- А где он сейчас? Почему же тогда ты не с ним встречала Новый Год? – Спрашивает моя Апрель.

- Он у мамы, в Сызрани. А меня не взял, чтобы ее не травмировать.

В ответ на наше недоуменное молчание Настя пояснила:

- Ну так он сказал: «чтобы ее не травмировать». Ну потому что рано еще... Ну что бы она не строила раньше времени планов... Вобщем я и сама не поняла толком почему.

И, не услышав наших ответных реплик, осознав неубедительность доводов своего режиссера зачем-то добавила:
- Сызрань – это рядом с Самарой. Черт! Почему в самолете не работает телефон? Может быть он послал мне смску и ждет, когда я отвечу? И переживает что я молчу?

Настя улубилась в изучение переписки в своем мобильном, и, кажется, потеряла интерес к нам.

Две недели назад Алекс пришел ко мне в гости со старым виски, хитрым планом и словами: «Я кажется влюбился, дружище!».



Он рассказал о том, как познакомился с Настей на городской горке. Она неумело каталась на лыжах, все время падала и озорно смеялась. А потом она сильно ушиблась, растянула ногу и тогда плакала так же громко и задорно, как смеялась несколько минут назад.

«Я осматривал ее ребра, старик, а она держала меня за руку, знаешь, как... ребенок, как коала держится за ветку... и спрашивала «все будет хорошо, скажи?».

Алекс – в некотором смысле – врач. Он – стоматолог, но в любом случае всегда окажет медицинскую помощь. Иногда, даже психологическую.

«...Смотрю в ее глаза и вижу там такую беззащитность, понимаешь, дружище? Я сразу взял и утонул в них».



Это – наша природа. Мы часто с Алексом разговаривали об отношениях полов, о том, например, что мужчинам важно проявлять силу, заботу... важно защищать... И в этом смысле, чем проще, чем ранимей будет девушка, тем больше у нее шансов открыть сердце мужчины. Путь к этому сердцу лежит не через желудок, а вовсе даже через то, что называется инстинктом. Девушка может сколько угодно заниматься своей карьерой, прекрасно и со вкусом одеваться, быть самодостаточной и равной... И вот она, припарковав, свой лично купленный синий французский автомобильчик возле кофейни, ждет его, почитывая журнал.



А он топает к ней по бульвару и видит девушку без косметики и в простом платье, упавшую с велосипеда, конечно же помогает ей, обтирает слезы и... всё. Он, конечно, дойдет до того кафе. Но только для того, чтобы сказать той, успешной: «До свидания». Не сейчас и не сразу, но - сказать.

И это неизбежно. Осознавая, контролируя в этом смысле ситуацию, Алекс полностью погрузился в свою влюбленность. Как и положено врачу, он транслировал вслух собственный диагноз: «Да я, конечно, мифологизирую ее, я истолковываю проступки в ее же пользу, оправдывая их и называя «милыми», «трогательными», «наивными». Я выдал ей безграничный кредит доверия... Но я ничего не могу с этим поделать, старик».

Алекса вот уже год никто не ждал ни в каких кафе.



В его уравнении было всего две величины, до тех пор, пока в такси по дороге в аэропорт не стало известно о существовании этого режиссера.

План же его состоял в том, что после новогодних праздников его знакомый пилот чатерного, грузового самолета летит на несколько дней в Стамбул. И можно практически бесплатно, потратившись только на какую-то несущественную пошлину полететь вместе с ним. Собрать компанию и полететь. Очень своевременное предложение. Кризис не оставлял шансов на полноценный отдых как прежде.

Я чуть раньше сказал: «Стоя в самолете». Это правда. Здесь нет салона и пассажирских мест. Все пространство забито тюками, заклееными скотчами коробками и клетчатыми сумками. Есть небольшой свободный квадрат у кабины пилотов. В нем мы и стоим, или сидим на корточках. Курим. Тушим сигареты о железную пластинку привинченную возле иллюминатора. Она вся черно-желтая от сигаретных отметин. Бросаем окурки в стеклянную банку, которая путешествует по пространству при малейшем наклоне самолета.
Самолет старше меня. Нам прохладно. Мы уже сходили на экскурсию к лётчикам. Подержались за штурвал и угостились кофе из их термоса.

- Отлично! В этой авиакомпании напитки бесплатны. – Прокомментировала Настя.

Штурман то ли действительно страдал от похмелья, то ли специально пугал нас, то и дело жалусь на головную боль, сухость во рту и мечтая о кефире. Успокаивало одно: негодный к полету самолет не выпустили бы в рейс. В аэропортах сейчас на этот счет очень строго.


Вообще-то, если быть точным, то нас не четверо, а шестеро, или даже восемеро. С нами летят еще Алена с Вадимом и двое их сыновей. Они тоже обрадовались щедрому предложению пилота, и по-военному быстро, за день собрали вещи. Мы - старые знакомцы, у нас забронирован один отель, но из разговоров уже было понятно, что время мы проводить вместе не будем. У нас с Апрель сейчас самая прекрасная пора – начало отношений, здесь все просто, трогательно и нежно. У Алекса с Настей не так все просто, зато есть интрига. Алена же с Вадимом вместе десять лет, и, кажется уже по-настоящему ненавидят друг друга.



Вот и сейчас они устало ругаются, среди клетчатых сумок:

- Да иди ты сама туда!

- А ведь и пойду. И что ты тогда будешь делать с двумя детьми, мудак?!

Настя из женской ли солидарности, или по каким-то другим, одной ей известным причинам приняла сторону Алены. Мы – все остальные, не реагировали. Эти споры мы с Алексом наблюдаем столько времени, сколько знакомы с этой парой, и издаваемый ей шум, со временем, уже не отличался от повседневной какафонии. Что касается Апрель, то она в стороне просто слушала музыку в своих огромных наушниках.

Я смотрю на неё, на свою девушку, с таким прекрасным весенним именем. Она, закрыв глаза, прилегла на тюки, набитые чем-то мягким, каким-то особенным товаром челноков. Непонятно что в них. Что можно везти из Турции я еще представляю, но что можно везти туда... Апрель чуть качает головой и пристукивает рукой по коленке в такт музыке. Ее варежки, продетые на резинке, как у детей, через рукава бушлата, болтаются у кромки рукава. Профессиональные наушники куплены ей еще и из соображений комфорта. Она не любит ность шапки. А так – уши не мерзнут. Мне хочется тут же, немедленно делать два противоречивых действия: фотографировать и одновременно, целовать ее лицо.



Во время посадки, летчики не закрыли дверь кабины. И это было очень правильно. Мы могли наблюдать их лица. Самолет трясло и болтало. А они были спокойны и уверены. Даже перекидывались шутками в свои микрофончики.

Слишком пустой аэропорт для такого огромного города.

Настя тут же надушилась различными ароматами в магазине дьюти фри, который почему-то находится здесь и в зоне прилета.
Офицер так и не взглянул на наши лица, когда мы протягивали паспорта. Хлопал печатью и атоматически бурчал: «Вэклом».

Вот он тот самый момент, когда праздник ожидания праздника прошел, когда предвкушения остались дома или в самолете и у тебя начинаются запланированные приключения. Прямо здесь, за этой стеклянной дверью, отделяющей здание аэропорта от нового города, от новой страны. Мы выходим на улицу и щуримся от яркого света. В Стамбуле позднее утро. В воздухе зимняя свежесть, которую Алекс тут же перебивает сигаретным дымом. Мы стоим еще растерянные, немного ошалевшие от криков таксистов и зазывал из отелей. Здесь - намного многолюднее. Первые впечатления тут же фиксируюстя и трансформируются в мнение о городе, его ритме, его философии. Усатые мужчины. Пестрые свитера. Платки женщин. Минареты на горизонте, словно телевизионные башни. Необычные номера автомобилей. Лица. Улыбающиеся. Серьезные. Упитанные. Сухие... Этого не может быть!

Я вижу среди этих лиц, одно. Лицо человека которого здесь не может быть в принципе. Это лицо женщины, оно искажено гримасой. И оно неумолимо приближается ко мне, вместе с толпой. Все ближе и ближе. Когда в книгах говорят: «Как во сне», наверное описывают именно это состояние. Я протираю глаза. Лицо приближается. Я знаю каждую его черточку, каждую морщинку. Оно реально, и оно опасно близко. Я уже могу дотянуться до него рукой. И с ужасом понимаю: это никакой не сон. Она стоит напротив меня и я вижу как изумлен Алекс, как испугана Апрель, вижу, как эта женщина достает из кармана плаща руку со стеклянным пузырьком.

Я пытаюсь инстинктивно отстраниться, но поздно: что-то обжигает мои глаза, лоб и щеки. Пронзительная боль. Сквозь свой собственный крик я слышу ее приговор: «Добро пожаловать в Стамбул!»




2.
И все стало громким.
 

*******

Мельник из Бугрово. Судьба.
Oct. 22nd, 2009 at 1:43 PM

Всегда интересно открывать для себя вторые планы. Иногда даже третьи и четвертые.
Ту глубину, что скрывается от взора при поверхностном, беглом взгляде.

Вот репортаж, который я снял пару недель назад в Пушкиногорье.
Посмотрите его, ДД. Он очень уютный и позитивный: скрип жерновов, шум ручья, пушкинский космос, нежная осень и бородатый добродушный мельник с пузиком по имени Сергей.

Он подробно и обстоятельно рассказывает о том, что на мельнице у них живет бесенок Кузька, что сам является потомственным мельником, поскольку у его прадедушки так же была мельница в Нижегородской губернии. Он важно показывает как правильно молоть зерно. С одной стороны ему надо спешить, потому что вот-вот придут дети на экскурсию, а с другой стороны – надо все успеть рассказать о мельнице нашей съемочной группе. Но в его рассказе нет спешки и мельтешения. Я понятия не имею, как должны выглядеть мельники. Но в моем представлении – именно так, как Сергей Ешин.



Вчера, готовя этот репортаж, я собирал материал для закадрового текста. Спрашивал у поисковых ресурсов подробности об истории водяной мельницы. Увидел фотографию Сергея. И узнал то, что спряталось от меня при знакомстве. Что я увидел там на съемках?

Декоративного бородача, который находится явно на своем месте. Занимается интересным, а главное, любимым делом. Такой, знаете, момент счастья: атомосфера Пушкинских гор, каноническая золотая осень и тишина, особо прекрасная, когда ее нарушает скрип мельницы или звук сыплящегося зерна. Мы снимали на мельнице всего час. И просто фиксировали момент. И нам было не до глубины.

А теперь я узнал я вот что:

Сергей Ешин. Родился на Камчатке. Поступил на юридический факультет МГУ.
Недоучился. Попал в спецпризыв десантников. Первую награду, Орден Мужества, получил за освобождение сел Карамахи и Чабанмахи. Затем следуют названия страшные и нудобные для всех кто жил в этой стране в девяностые: Гудермес, Аргун, Шали и Ведено.
Во вторую чеченскую, под Ведено, на высоте 776 его взвод погиб весь. Сергей выжил чудом: осколочные ранения в сердце, легкие и шею.

Около года провел в госпиталях. уволился в запас, долго искал работу. Работал таксистом на Валдае. И вот однажды услышал про возрождение Бугрово. Приехал. Поговорил с директором заповедника. Тот предложил стать мельником.

Женат. Двое детей. Жене все нравится, кроме бороды. Говорит, что она «старит Сергея». Но что поделать – дань традициям.

По утрам, когда еще нет туристов, Сергей открывает мельницу и играет на балалайке. Распевается. Поет песни Цоя.

Свои восемь боевых наград никогда не надевает. Даже к празднику.
 

Я недоволен собой
Oct. 8th, 2009 at 11:07 PM


*****

Жизнью доволен, а собой – нет.

Недоволен, когда мне нужно быстро пробежать до машины, а как раз быстро не получается. Недоволен, когда вынужден переезжать и приходится носить вещи на шестой этаж, потому что именно в этот день лифт не работает. Недоволен, когда в футбольном матче играю 15 минут, а остальное время сижу на скамейке запасных – на большее не хватает дыхалки. Поэтому и играю раз в год.

Еще раз повторюсь, это важный момент: я доволен жизнью.
Я ни секунды не изменил бы свою ее, представься мне такая возможность.

Но я не доволен собой в этой жизни.



Я не о стремлении к молодости, нет. Напротив, мне нравится мой возраст. И чем дальше – тем больше.

Вобщем хочу вот чего: через десять, двадцать лет смотреть на сегодняшние фотографии и не думать вот так: «Ух ты! Какой же я оказывается был стройный. А ведь еще ругал себя!»

А желаю думать вот так: «Ух ты! Как же я тогда запустил себя, оказывается. Как вовремя решил заняться собой!».


Вот на этих фотографиях серферы. Им около семидесяти. Они мне нравятся. Когда, в какой момент они сказали себе: остановись, пей меньше, не кури и, вообще: действуй, займись собой?! Я давно эти фотографии скачал, что бы нет-нет, да и смотреть на них и стыдить себя, приговаривая: «когда же начнешь ты?»



Вот, собственно, решил начать. Только вот с чего? Океана-то в Москве – нет.

С чего начать?

Это я вас спрашиваю, ДД.

Это еще один пост обмена опытом и взаимопомощи.

Что вам по-настоящему помогло? Что стимулировало? Вегетарианство?

Финтес- клубы? Особенный тренер? Спецпрограммы? Йога – центры?

Сурья Намаскар по утрам? Где вы берете Прану?



Только пожалуйста: никаких диет, потому что нет цели похудеть, цель – быть здоровым. Насколько это возможно в условиях мегаполиса.

Обещаю лучшие идеи испытывать на себе и сообщать здесь об этом. Но не потому, что я думаю, что вам будет жутко увлекательно об этом читать, а потому что это будет стимулировать меня самого))) Отступать будет стыдно.

Ну и вдруг опыт будет кому-то полезен.

Скажу что пробовал.

Бег. Но в моем районе Москвы – он невозможен. И потом компания лающих и спещащих за тобою собак не помогает сосредоточиться во время пробежки.

Велосипед. Нет – по тем же причинам, плюс высокие бордюры. Я хочу еще детей.

Айкидо. Вот это мне нравилось. Я ходил с удовольствием на тренировки около года. Но теперь куда-то исчезли из зала мои ровесники. С четырнадцатилетними мальчишками бороться неинтересно, да и невозможно.



У меня есть любимый друг. Я когда о нем рассказываю другим друзьям, то описываю его так: «Ну он как Элвис». (Он действительно похож: и внешне и стилистически). И обязательно добавляю: «В лучшие свои годы».

Я хочу, чтобы мои лучшие годы, точнее еще более лучшие - были впереди.

А вы? Что вы для этого делаете? И где?

Спасибо.
 

****

А мне вот интересно
Oct. 1st, 2009 at 4:01 PM

что вы делаете во всех этих городах и странах, где читаете этот блог )))

Я какое-то время назад подписался на ресурс maploco, и он мне периодически показывает карту мира и сообщает что вот мол, в каком городе и в какой стране, кто-то из моих ДД, зашел сюда, полистать журнал. И, надо сказать, это так увлекательно читать названия незнакомых городов, где никогда не был, или, наоборот, где был и у тебя с этим местом много связано.
Восточный Китай. Маленький шведский городок. Греческий остров. Нормандия. Неопределенный поселок на Чукотке... Наверное вы там живете постоянно? Мне сложно представить человека, который, прилетел, скажем, в командировку в Лапландию садится вечером в отеле, открывает ноутбук и начинает читать френдленту... Хотя может быть - это субъективное умозаключение. Потому что, когда я, например, путешествую, мне и в голову не приходит читать вести с родины, потому что вокруг столько всего! Новые впечатления, информация, ощущения - успеть бы все запомнить, прожить, прочувствовать, раствориться в новом городе и стране. Примерить ее на себя.

А если вы там живете, то Что вы там поделываете, и Как поживете? Вот что жутко интересно. Расскажите уже. И вот еще что:



Иногда мне кажется, что мир - он существует только до горизонта, который способны различить мои глаза. Вот я иду по улице, и эти люди, что идут рядом со мной, едут мне навстречу, чинят крышу, эти школьники с рюкзаками... - всех их придумал Бог, чтобы я думал, что я не один, но вот там за поворотом - пустота. Там ничего нет, до той секунды, пока я туда не поверну. И тогда там все зашевелится, заснует, загомонит... А та улица, что осталась позади - замрет или исчезнет... Я очень прочувствовал эти ощущения в Голливуде, когда ты идешь по пустынной улице, состоящей исключительно из декораций, где у домов только фасадные стены - будто кто-то воплотил наяву твои фобии.

Мне очень нравится иногда по радио спросить: где вы находитесь и что сейчас делаете? И вот тогда летят сообщения, раздаются звонки: "Бруклин, Нью-Йорк; Иерусалим, у нас +40; пригород Челябинска, сидим на веранде, на даче; Красноярск, лежу в ванной в темноте, с радиоприемником, Москва, торчу в пробке; Канада, Торонто, сижу в офисе, за окном - дождь..."

Я все это читаю, там в студии, и ощущаю как планета становится такой маленькой - маленькой, то есть нет... она по-прежнему огромна, но теперь осмысленна... И как из разных мест, с разных сторон летят невидимые лучи и замыкаются в пульте на радио... И что, вот прямо сейчас я поставлю песню, и у каждого она вызовет разные эмоции, но все равно, она будет звучать саундтреком в жизни совершенно различных людей, тем не менее объединенных чем-то общим. Это невероятные ощущения.

Так вот, ДД, прошу обратной связи. Где вы? И чем там занимаетесь?