... Обычно пожилой  кубинский худжоник выходил на побережье заполночь,когда там зажигались редкие огоньки,и лишь изредка раздавались голоса людей и чаек. Он садится на прозрачный мраморный песок,достает трубку,побитую временем,и с грустью смотрит в бесркайнюю даль. Покашливает, вздыхает, затем встает,и идет по мрской глади,он мечтает уйти так легко и непринужденно,как ушла она 40 лет назад. Но он просто идет,не исчезая, и в сумерках, в дымке заката,можно разгадать его слегка сгорбленный силуэт.

Уже долгое время он работает над одной единственной картиной: ушедшая в даль. В его каморке лишь старый диван,холст и хриплоголосый патефон. На холсте девушка. Окруженная темными волнами, морской пеной и млечным светом. Идет,уходит... А ведь он совсем не знал эту девушку. Он часто гулял на том побережье, и просто рисовал. А она работала официанткой в кафе, и запомнилась ему загадочной неуловимой улыбкой. В один из вечеров он пришел посмотреть на заката над морем. И увидел её силуэт. Босиком она осторожно и легко ступала по остывшему песку, даже не шла-плыла. Без оглядки назад,с твердым взглядом,устремленным вперед,с твердой походкой. Он хотел крикнуть,хотел подбежать, повернуть её назад,но понял,что это было бы лишним и это было бы зря...  Зачем она идет? Что ей движет? Проблема,разочарование,несчастье?Скорее,наоборот. Она идет вперед,потому что привыкла так идти. Она привыкла двигаться только вперед, она не оглядывается назад,и знает,какую дорогу она выббрала... Он долго смотрел на нее,пока вода не закрыла её собой полностью...

Последний взмах кисти,последний штрих, и она уходит в пену, совсем,как Афродита,только наоборот...