Сентябрь 2008. По утрам Билл много размышлял о прошлом. Вспоминал другие страны и другие годы, весны, климат, более теплый, чем в Германии.Когда-то в его глаза смотрели ласково, руки искали его руки, он видел улыбки и слышал смех. Он много путешествовал. Общался с министрами и магнатами. Сейчас он словно вдыхал сотни запахов, бегущих в небесах, словно нанизанные на шнур бусы. Мы же только огоньки, а огоньки гаснут. Билл питался регулярно.Крепко спал. Много читал. Никакие муки совести его не терзали. Он действительно смирился с судьбой. Горечь, словно гной, расходится по организму, но в конце концов на месте воспаления образуется капсула и ограничивает его. Он уже год находился в своем загородном особняке, который был в большом отдалении от городов и вообще населенных пунктов.Он заперся от мира. Ему было так легче. Билл никого не хотел винить в происшедшем. Он сам этого добился своей ненасытностью. Пожелал поглотить, покорить весь мир, узурпировать права господа Бога, и вот та неведомая сила, которая повелевает всем, швырнула его с высот, и он, поверженный, вынужден был искать убежище. *** Вначале он не понимал, в чем дело... Хотя и знал уже, что на его эмоциии люди реагируют неадекватно. Например, когда он плакал в детстве, отчим тут же уходил из дома, а мать сидела в кресле и сама еле сдерживала слезы. И это при том, что стоило заплакать Тому, как отчим тут же его наказывал, приговаривая, что пацану не следует быть плаксой, а мать молча утешала брата. Уже тогда Билл интуитивно чувствовал что-то в себе. В 15 лет они выступили на каком-то конкурсе. Их заметили. Билл был так этим поражен, что у него случился просто радостно-нервный припадок. Когда к ним подошел мужчина и сказал, что некий Дэвид Йост интересуется их творчеством, Билл просто вскрикнул от радости. А потом вцепился в руку Тома, повторяя одно и тоже: "Том, Томми... Ты слышал??!.. Ты слышал??!!.. Тоооо-ом!" Билл был ОЧЕНЬ возбужден и едва не впал в радостную истерику. Мужчина, который сообщил им это, внезапно охнул и согнулся пополам. -Вы разрешите мне на минутку присесть?... Они находились в гримерке клуба, где выступили пару минут назад. Том подсуетился и подтащил к мужчине стул. Тот уселся. - Понятия не имею,что со мной. - Лицо его пылало, на лбу блестели капли пота. - Неужели заболел? Я..вы понимаете,что этого не должно быть... Он опустился в кресло, сжался, закрыл голову руками. Билл , который до сих пор был очень взбудоражен известием, беспомощно колебался. Наконец, вытянул руку и взял мужчину за локоть, чтобы помочь подняться. Тот дернулся так, словно его коснулось раскаленное железо.При этом он потерял равновесие и плюхнулся на пол. На четвереньках он начал отодвигаться подальше от Билла. Участники Develish, разинув рты, наблюдали за ним. Потом мужчина сдавленным голосом спросил: - Где это? - Вот там. Мужчина поспешил в туалет, закрылся и защелкнул засов, чтобы дверь не отворилась. Ребята, к своему удивлению, услышали, как его рвет, а потом он протяжно и громко зарыдал. Когда он вышел, его лицо было искажено. - Не понимаю, но охотнее всего я бы свернулся в клубок и заплакал...Вот вам визитка Дэвида, - сказал мужчина, бросил карточку на заваленный одеждой стол и тут же выбежал из комнаты. ***

Потом Билл все чаще и чаще сталкивался с подобным развитием событий. И это всегда было тогда, когда Билл был взбудоражен. Неважно как - радостно или злобно, действовало на людей все равно одинаково. Когда он был в гневе и готов был наорать на визажистку, что она использует нестерильные ватные диски, она тут же съеживалась в углу комнаты и плакала. Приходилось посылать за другой визажисткой.Когда он находился в радостном возбуждении и готов был петь от радости и бежать по улице, подпрыгивая, люди, стоявшие с ним близко, отшатывались, как обожженые. Никто не мог ничего понять, но подсознательно они старались не приближаться к нему близко. На автограф-сессиях, когда он был окружен плотной толпой, постоянно что-то случалось. Фанатки падали в обморок, визжали как-то не по-фанатски, необычно, плакали навзрыд, протяжно и жалобно.Это было сумасшествие. Все вокруг считали, что это безумная популярность Билла всему виной. Да и сами эти фанатки верили в это. "Это Билл так действует на нас. Он Бог" А сами с ужасом вскрикивали, когда он случайно задевал их, передавая блокнот с размашистой надписью. Они ничего не понимали. Единственное, в чем была польза - в мощнейших по силе концертах. Когда Билл носился по сцене подобно урагану, ужасающему смерчу. Когда он с надрывом кричал в микрофон и ему вторили фанаты. Никто, разумеется, не находился с ним близко, но его огромная сила преобразовывалась в какое-то страшное по силе своего воздействия шоу. Каждый концерт проходил как последний. Фанатки выходили из зала с горящими глазами."ЭТО надо видеть" - говорили они. И справедливо говорили - ведь они там кончали под звуки его голоса, под его невероятную мощь, под прессом его необыкновенной, прямо-таки сверхъестесственной харизмы. Билл усмехался, вспоминая свои первые интервью в прессе. Все журналюги говорили, что TOKIO HOTEL начинающая, но подающая большие надежды группы. И особо в ней отличается солист - харизматичный такой парнишка. Когда Хоффман, деловой партнер Йоста впервые увидел, как Билл поет и движется по сцене, он сказал потом в интервью : "В парне что-то есть. Это просто потрясающая харизма". Сам Йост давно понял, что Билл обладает не только такой магической харизмой, но чем-то еще. Ведь когда они ссорились, Йост не мог не замечать, как сильно вздуваются у него вены на висках, как трясутся руки и как хочется убраться поскорее от этого чертова Билла. Ему становилось страшно. Он закрывал глаза, чтобы не видеть этот ужас перед собой. Ему приходилось чаще всех терпеть Билла рядом с собой, ведь он был его продюссер. Он начал уже советовать Биллу,чтобы тот держал свои эмоции при себе. Когда Билл был равнодушен или просто ровно себя ощущал, все остальные чувствовали себя хорошо. Но стоило Биллу чем-нибудь восхититься, проявить восторг, захлопать в ладоши или же крикнуть в ярости, обложить всех шестиэтажным матом и даже что-то запустить в стену, как все вокруг начинали чувствовать силу, исходящую от Билла. Это было страшно. Это было жутко. Они как будто заглядывали в страшный темный бездонный колодец, и увидев то, что меньше всего хотели бы видеть, поспешно отдергивались.Эта пустота засасывала. Это нечто, струящееся из Билла, доставляло боль, мучительную боль. *** Его понимал только Том. Он ничего не ощущал. Еще бы - он был его близнецом. Только он поддерживал его. Только он мог утешить Билла. *** Однажды он довел Йоста. Они ругались. Билл хотел отдыха. Продюссер же настаивал на работе.Тогда Билл просто подошел и выкрикнул ему в лицо оскорбление. Ему было наплевать, что о нем подумает Йост и что с ним сделает, услышав это от своего подопечного. А потом он понял, что это было и неважно - Йост медленно оседал на пол. Билл тут же вызвал скорую. -Наш компьтер просмотрел все, переданное диагностом. Нет никаких необычных симптомов, - сказал доктор, выходя в коридор. - Герр Йост утверждает, что чувствует себя хорошо. Рассказал мне, что когда общался с вами, был охвачен сильнейшей депрессией, которая перешла в подобие вегетативного расстройства. И это состояние буквально лишило его сознания. - У него часто бывали такие приступы? - спросил Билл. Он уже знал ответ. - Никогда, - ответил доктор. Билл до сих пор был сейчас очень злобен . Доктор не съежился отчаянно , но когда он покинул коридор, где находился довольно близко к Биллу, лицо его было мокро от слез. *** В 16 лет его испугало странное, совсем чужое выражение собственных глаз."Напряжены мышцы", - подумал он. Сделал звонок, заказал успокоительные капли, горячую ванну и крепкий массаж. Но даже после всего этого глаза остались такими же странными, вдобавок начался нервный тик. От тика Билл избавился довольно легко, а с глазами ничего поделать не мог. "Словно без всякого выражения... - повторял он себе. - Это впечатление создают веки: они опухли." Они такими и остались навсегда. ***

- Как это прекрасно - наконец-то познакомиться с тобой, Билл, - неубедительно произнес Люк Бессон и, пожав руку, тут же отошел на два шага. Щеки его отвисли, словно под действием возросшей силы тяжести. - Ну-с, молодой человек, наслышан я о ваших подвигах, наслышан... Билл равнодушно смотрел на этого человека, который был очень важной шишкой в киноиндустрии. - Да? - холодно сказал Билл, приподняв бровь. - Я еще и половины не сделал всего, что наметил. Бессон достал платок и начал протирать мокрое от пота лицо. Его брови конвульсивно дергались. Еще бы - Билл сейчас был взбешен, хотя прикрывал это видимым холодом. Именно его заставляют тут шататься, на этой гребаной важной пресс-конференции, когда Том и остальные развлекаются в клубе! "Ты - лидер" - постоянно говорил Йост. Но ведь это не обязывает его изображать улыбки и общаться со всякими важными птицами, когда он того не хочет! - Так..ч-что входит в ваши планы? - спросил Бессон, пытаясь улыбнуться. Вышло довольно жалко. Билл заметил этот переход с "ты" на "вы". Он почувствовал свою власть. - Ну, для начала было бы неплохо поучаствовать в каком-нибудь вашем проекте,Люк, - небрежно заметил Билл, одним отработанным движением головы отбрасывая с глаз челку. *** Наконец он понял свою силу. Он мог заставить людей сделать все что угодно. Роль в проекте Бессона он получил без проблем. Это была озвучка в культовом анимационом фильме "Артур и минипуты". Он получил главную роль озвучки. Йост радостно потирал руки - никогда он и не думал о том, что это могло бы произойти. Он и сам понял теперь выгоду такой страшной силы Билла. И Билл стал беззастенчиво этим пользоваться. Он просто подходил к человеку и начинал им манипулировать, не обращая внимания, какой у него статус и положение в обществе. Он искренне веселился, глядя в полные ужаса и неверия в происходящее глаза человека и вытягивал из него все, что только можно было - деньги, связи, контракты. Люди, которые никогда не общались с Биллом и даже не видели его вживую, считали, что Билл зарабатывает это все натурой. Билла это искренне забавляло. Этот образ Детки, такого шалавистого мальчика, который ложится под всякого, кто заключит с ним контракт. Его это забавляло, но не трогало. За весь семнадцатый год своей жизни он просто нереально поработал на собственную карьеру, не прилагая никаких усилий. Контракты сыпались на него один за другим. Он выкупил права у всех прихвостней, которые цепко держали в своих лапах проект TOKIO HOTEL. Йоста он все же оставил при себе - привык, видимо. Он зарегистрировал свое имя как БРЕНД, который нельзя использовать в корыстных целях. БИЛЛ КАУЛИТЦ - это была теперь мощная система для выкачивания денег. Билл запустил собственную линию одежды, перекупил несколько проектов. Он жил как хотел. *** Билл занимался сексом всего однажды. Та девушка была его фанаткой, но она ему понравилась. Они находились в закрытой VIP- зоне клуба. Она его не на шутку возбудила. Девчонка была счастлива, хотя находясь так близко к нему, была на грани обморока. Она-то, должно быть, списывала это на страшное волнение от близости своего кумира рядом с собой, но Билл знал в чем дело. Тогда ему наплевать, что почувствует она. Он хотел только удовлетвориться. Ее крики заполнили кабинку. Билл чувствовал, как под ее нежной кожей напрягаются мышцы.Она кричала, но не вырывалась. В ее глазах Билл видел муку. И когда он наконец кончил, она опрокинулась на диван. А затем сразу же отползла от него. Ее лицо было искажено с трудом скрываемым отчаянием. *** Хирург сообщил: - Мне очень жаль, герр Каулитц. Мы ничего не можем для вас сделать.Мы не желаем будить ложных надежд. Ваша нервная система детально обследована, но изменений не обнаружено. Мне очень жаль. *** В какой-то миг Билл понял, что все кончено. Все. Его сила возрастала с каждым годом - он это чувствовал. Даже находиться в одной комнате с ним было теперь нестерпимо.Даже, когда он был в абсолютном безразличии, его излучение настигало всех до исключения. Люди боялись его. Очень боялись. Он задавался вопросом почему. Может быть он Антихрист, который выполняет всю работу за дьявола?... Как бы то ни было, но сила излучения, которую он выделял из себя, стала настолько пугающе сильной, что ее почувствовал ТОМ. И тогда Билл понял, что пора спасать людей, а самое главное - Тома, от него самого. Сразу после своего восемнадцатилетия он купил особняк, расположенный Бог знает в какой глуши, но все же в Германии. И переехал туда окончательно. Группу и все дела он оставил. Тому он запретил навещать его. ***

Однако Том навестил его. Ровно через год. Сразу после того, как им обоим стукнуло по 19. Они сидели в гостиной на первом этаже. Билл осознанно сидел в кресле на другом конце комнаты.Он не знал, какова сейчас сила его излучения. Возросла ли она за год?..Их разделяло не меньше десятка метров. Том наблюдал за лицом равнодушным, почти окаменевшим, лицом близнеца. За этот год он почти не изменился. Все тот же взгляд. Все те же глаза. Он вспомнил свой давний разговор с Густавом. Тот любил читать, поэтому был намного больше Тома осведомлен в психологии и физиогномике. - Том, как ты не понимаешь?...Это лицо выходца из преисподней. Скулы выступают. У тебя тоже?..Я знаю, дай договорить!... Скулы выступают сильнее, чем у тебя. Глаза жуткие. Ты видел его изгиб губ?.. Левый уголок опущен. Он, должно быть, страдает тиком или что-то вроде того. Но держится неплохо. - Зачем ты приехал? - нарушил молчание Билл. - Я дал тебе достаточно времени, чтобы ты мог всласть пожалеть себя, - ответил Том. -Пора возвращаться, Билл. Я приехал забрать тебя. Ты достаточно отдохнул. Не хорони себя здесь. - Я не хочу больше никого соблазнять лживыми обещаниями...И пользоваться своей мерзостью тоже не желаю.. - жестко произнес Билл, глядя в стену. - Это дурно пахнет. Иногда вся вселенная дурно пахнет. - Но не должна! - взорвался Том. - До этого ты додумался за весь год?...Вселенная не воняет! Воняет человек! И по своей воле, так как он желает вонять, а не благоухать! Ведь он не должен лгать.Не должен обманывать.Ведь мог же он выбрать гордость и благородство... - Том внезапно замолчал и продолжил другим тоном. - Что я говорю?..Я, который совершил столько ошибок?... - Тебе можно еще совершать ошибки, - сказал Билл. - Свободной воли нет, ты все равно их совершишь. - Почему ее нет?... - Для нее нет места. Поэтому я и говорю, что мир дурно пахнет. - Мы вообще не обладаем свободой? - Достаточной свободой, чтобы подергаться на крючке. - Ты всегда так думал?... - Почти всю жизнь, - ответил Билл. *** И тут же его настигло желание вырваться из этого убежища, из многодневного одиночества. Хотя он и ненавидел людей яростно, хотя и боялся их, хотя их вторжение и казалось угрозой, однако он хотел вернуться к ним. *** Том остался у него. Билл объяснил, где находится его комната, но приближаться не хотел. Том не понимал, в чем дело. Да, он был в курсе того, что происходит, когда слишком близко находишься к Биллу, но он был готов терпеть!... Это же был его брат... *** Ночью он проник в спальню к Биллу. Тот лежал на животе, сжимая в руках подушку. Его лицо было спокойно, черные волосы рассыпались по молочной белизне подушки. Том стоял на пороге комнаты и любовался Биллом.Какой же его братик милый!.. Какая трогательная привычка обнимать подушку...Хрупкое тело поверх взбитого пушистого одеяла... Билл всегда спал поверх одеяла. Том остановился в двух шагах от кровати и замер. Он неожиданно увидел какие-то абстрактные узоры, царство геометрии, прямые линии на марше, неподвижные фигуры.Мир покачнулся.Он был вынужден избежать падения и уткнулся руками в кровать Билла. Его мозг рвался из-под черепа, непонимая, чем на него воздействуют.Трудно анализировать действительность, если нечетко ее видишь. А сейчас Том был уже во власти миража. Сошлись параллельные линии. Треугольники, которые подобно гербам украшали влажную рваную стену, состояли только из тупых углов. Текущая по долине река взбиралась в гору. Звезды повисли - рукой достать, а луны вращались одна вокруг другой. Том лежал неподвижно. Его мокрые пальцы судорожно сжимали простыню.Вокруг он видел отрицательную геометрию.Словно вывернутая наизнанку бутылка Клейна. Вызвала отвращение волна синей зеленки. "Ведь тебе 19 лет, и ты знаешь, как должен выглядеть мир. Закрой глаза, Том Каулитц. Закрой глаза. Ты ничем не рискуешь". *** Когда Том проснулся, было утро. Окна были распахнуты. Стояла мягкая, только начавшаяся осень.Он испытывал легкое головокружение. Постель была смята. Билла уже не было. Том спустился вниз, кое-как принял душ и пошел на кухню. Она была огромной по размерам. Билл сидел на другом ее конце в белом пушистом халате, сжимая в руке стакан сока и закинув нога на ногу. -Зачем ты пришел ко мне ночью? - вместо приветствия спросил Билл, глядя, как Том выливает яйца на сковородку. - Соскучился, - просто ответил Том. - Ты меня даже не обнял, когда я приехал. - Если бы я мог... - грустно сказал Билл. - А ты не можешь? - деланно удивился Том, делая себе кофе. - Это какая-то загадочная гниль души, Том, - спокойно сказал Билл. - Слушай, Том...Ты красивый, ты прекрасный парень. Ты самый лучший брат на свете. Я люблю тебя всем сердцем. И поэтому не хочу,чтобы ты находился возле меня. Ты об этом пожалеешь. Я не угрожаю, я только констатирую факт. Не подходи ко мне.У меня тоже есть совесть, Том. Настоящая 19-летняя совесть. И я не хочу, чтобы ты мучался из-за меня.Ибо со временем человеческая совесть не атрофируется. Мы только учимся ладить с укорами совести и больше ничего. Том всмотрелся в Билла и понял, что его глаза вовсе не свидетельствовали о логическом мышлении. В это время Билл встал и немного приблизился, чтобы поставить пустой стакан в раковину. Теперь их разделяло метров пять. Тоска, мука, ощущение, словно цветущий луг внезапно сменился зияющей пропастью.Излучение на таком расстоянии все же настигало Тома. Том тряхнул головой, но излучение только усилилось, словно настроилось на нужную волну.Это было терпимо, но сердце Тома сжимала странная неопределенная грусть. - А что ты чувствовал? - внезапно с любопытством спросил Билл, снова подходя к своему любимому плетеному креслу в другом конце комнаты. - Ночью?... Том помедлил с ответом, незная, как это описать. -Это было одно из самых странных впечатлений в моей жизни, - наконец сказал он. - Я насмотрелся всяких гадостей, которые гнездятся в моем подсознании.Я думаю, это в некоторой степени проявилось мое подсознание, правда? Сущая змеиная яма. Но чье подсознание не таково? Билл усмехнулся. А Том, оказывается, тоже способен на нечеловеческие, сумасбродные поступки. Хотел его поздравить, но не сделал этого. *** Следущей ночью Том снова пришел в комнату Билла.Хоть он немного страшился того,что ему предстоит пережить, когда он войдет в контакт с братиком, но это было неважно. Самое важное - он дико скучал по Биллу. Он давно простил ему его необычные, мягко говоря, способности. Билл спал, как младенец. Комната была погружена в темноту. Том осторожно приблизился и присел на кровать. Он прислушался к собственным ощущениям. Лес кружащихся ножей. Том не понимал,что это, почему эти ножи кружатся вокруг него, как в отменном глюке заядлого наркомана, но ему невыносимо захотелось притронуться к Биллу.И похуй на собственное сознание. Том дотронулся до плеча брата. Его тут же пронзила мысль. Я должен умереть прежде, чем узнаю любовь. Том повалился рядом с Биллом, но повалился неудачно и скатился с кровати на пол. Лицо Билла на подушке нависало над ним, руки брата сжимали во сне мягкую подушку. Том часто дышал. Он находился в каких-то 30 сантиметрах от брата. Он выгнулся дугой. Неясные видения и обрывки мыслей завладевали его мозгом. Море крови. Бокал лимфы. Я оставляю позади царство смерти. Где мой паспорт? А нужна ли мне виза? Нет ничего для декларации.Нет. Нет. Нет. Холодный ветер, веющий из завтрашнего дня. Как часто я мечтал об этой трассе. А теперь ненавижу, хотя она прекрасна.Да, надо признать: она прекрасна. И будет самой прекрасной, когда я встречу на ней смерть. Жара. Странная, удушающая жара изнуряла Тома. Ему казалось, что пол раскалился. Это тревожило. Где кончается эта зона? Может быть, за ней начнется зона стужи?... Я уже столько совершил в своей карьере, что можно и успокоиться. Я никогда не читал Руссо. Никогда не хватало времени,чтобы прочитать поэму Данте. Не знаю о Канте. Если переживу это, то буду читать их всех. Клянусь, будучи здоров телом и душой, в возрасте 19 лет. Я, Том Каулитц...буду читать...Я, Том Каулитц, буду читать... Буду читать я, Том Каулитц. ***

Том проснулся и испытал дежавю. Опять сонное осеннее утро, наполненное тихим светом. Опять открытые окна, в которых на ветру колышатся занавески.Он приподнялся и застонал - спать на собственной спине, не имея под собой ничего мягкого, не очень приятно. "Неужели мы все таковы? - задал себе вопрос Том, находясь в душе и чувствуя, как холодные струи стекают по телу. - И все передаем то же, что и Билл, - и я, и мама, и все девушки, которые у меня были? И все, бродящие по свету, посылают такие сигналы, которые мы не принимаем из-за различной частоты волн. Это же настоящее счастье, что не принимаем. Чересчур больно было бы постоянно слышать эту жуткую песнь". Билл уже позавтракал и сидел в гостиной на диване, поджав под себя ноги и читая книгу. Том после завтрака добрался до кресла в гостиной, плюхнулся в него и выжидающе уставился на Билла. Билл молчал,уставившись в книгу, хотя Том понимал, что нихрена он сейчас там не видит. Наконец Билл отложил книгу и встретил взгляд Тома. Том ждал. Первый должен был начать разговор Билл. - Враги. Том вздрогнул. Он не ожидал этого слова. В глазах Билла вспыхнула паранойя. -Гомо сапиенс, - продолжил Билл глубоким,полным сдержанной ярости голосом. - Самый безжалостный, самый грозный, самый подлый зверь во всем мире! - Ты говоришь так, словно веришь в это... - ошарашенно проговорил Том - Я верю. - Брось, - сказал Том. - Ты с самого детства жил для других людей, для их блага. Пел, делая их счастливыми. Ты посвятил им жизнь.. - Я посвятил жизнь, - медленно проговорил Билл, - Биллу Каулитцу. Том молчал. - Люди не интересовали меня ни в малейшей степени, - продолжил Билл. - Я видел звезды и желал ими завладеть. Желал быть одной из них! Меня манила божественность. Я тысячи раз видел смерть. Нет, я не о банальной смерти тела. Я тысячи раз видел, как умирает душа, как умирает любовь, как умирает желание. А люди вокруг восхищались мной и буквально молились на мою ненасытность.Да, я полон упрямства. Я искал выгоду.Я желал, чтобы золотые памятники мне установили в каждой стране. Знаешь поэзию: "Слова - то наши шпоры...последняя слабость души благородной". Мильтон. А помнишь греков? Если человек возносился слишком высоко, то его швыряли наземь. Чем выше взлетаешь, тем больнее падать. И я попался на этом. Каждый раз, когда я стоял после концерта на сцене, возносясь над всеми этими людьми, я чувствовал себя Богом. К черту, я и был Богом. Они все молились на меня. Я тогда мечтал: останусь в мифах, обо мне вечно будут слагаться легенды! И что ты видишь сейчас?... Искалеченный Бог. Уничтоженный Бог. - Билл... - Позволь мне закончить! Понимаешь, я на самом деле не Бог...я маленький смертный, который заблуждался о своей божественности, пока настоящий Бог не встревожился и не проучил его. Мне 19 и Богом мне точно не быть.И он посчитал нужным напомнить мне, что в этом гордом черепе - звериный мозг. Прокаженный и герой в одной особе.Станьте рядом - и вас стошнит. Почему? Да просто это напомнит вам, что за зверь таится и в вас. А в результате мы попадаем в замкнутый круг.Каждый меня ненавидит, так как, приближаясь, познает свою душу. А я ненавижу каждого, так как знаю, как они трепещут передо мной. Я - носитель заразы, и эта зараза - правда.Я утверждаю, что счастье человека - в непроницаемости черепного свода. Если бы люди обладали зачатками телепатии, если бы они имели то, что имею я, то они не могли бы выносить друг друга. Душа не желает знать душу. Вот поэтому я и говорю, что человек является наиболее достойным пренебрежения скотом во всем мире. Он не способен вынести даже собственную вонь... - Билл... - Ты такой же, - вновь перебил Тома Билл. - Я чувствовал это ночью. Ты боишься меня. Ты чувствуешь отвращение. Ты чувствовал свою гребаную душу, не так ли?.. Интересные были картинки, а, Том?..Каково твое подсознание?... Том больше не мог выносить этой словесной пытки. Он встал и решительно направился к Биллу.По мере своего приближения в глазах Билла появлялось все больше испуга и изумления и наконец он вскрикнул, выставив вперед руки: - Что ты делаешь, придурок?..Я же люблю тебя, не подходи близко! Тома и Билла разделял теперь один метр. Билл сидел в кресле,выставив руки. Том стоял над ним.Слишком резко. Он сжал челюсти, чтобы не застонать.Том ощущал жар, словно пышущий из плавильной печи. Жар не физический, а психический, эмоциональный. До сих пор он не до конца верил в реальность того зла, что несет в себе Билл. Не позволял верить унаследованный от отца прагматизм. Разве можно перестроить человека таким образом, чтобы он излучал свои эмоции? Ни один вид энергии не может выполнить эти функции. И все же Том ощущал рассеиваемое излучение. Лоб его пульсировал, словно что-то пыталось вырваться из-под кожи. Однако перед ним сейчас сидел его младший братик, который верил, что Том испытывает к нему отвращение, как и все. И Тому даже во вред себе хотелось доказать Биллу обратное. Он схватил брата за руки, при этом самопроизвольно дернувшись всем телом. Собрав всю силу воли, он дернул Билла на себя и прижался к нему губами.Тот вообще был в шоке. Однако мягкие губы приоткрыл. Том яростно впился в них своими губами, пытаясь заглушить собственную боль и подавить рвущийся из его горла стон. Он с силой целовал его, поглаживая внутри его язык своим, а потом Билл изо всех сил отолкнул брата от себя. И вовремя сделал - тот уже начал терять сознание. Однако контакт был прерван, и Том сейчас без сил развалился на диване, глядя на Билла снизу вверх. - Ты чувствуешь, как моя личность, моя душа, моя чертова душа просачивается в воздух? Ты черпаешь эти волны, эту нервную энергию просто из моего тела. Правда, мило? - Билл сжал зубы и отошел от дивана, давая Тому окончательно прийти в себя. - Большое давление. Запомни, что ты чувствовал. Никакого удовольствия, не так ли? На расстоянии десятка метров меня еще можно терпеть. Но не так, как ты сделал это. - Билл...ты...ты...величайший триумф человеческой расы, - забормотал Том. - Наш триумф, наш шедевр, наш памятник. Как же человечество должно гордиться тобой, своеобразной душегубкой! Ты не Бог! Ты - итог Бога, ты - квинтэссенция всей нашей убийственной философии, философии убийства! Все это Том сказал под давлением минутного порыва. Когда он целовал Билла, эти мысли сами пришли к нему. Независимо от него самого. - Ты что, мазохист? - буркнул Билл. - О, извини, нет. - А у меня нет склонностей к садизму. По крайней мере, по отношению к тебе. - Но это и в самом деле не так уж страшно, Билл. - Ты просто мой брат. Мой близнец. И ты меня жалеешь. Если у тебя извращение и тяга к прокаженным, то я тебе очень сочувствую, но не подходи так близко! - голос Билла сорвался и он понесся прочь из гостиной. Том услышал быстрый топот ног по лестнице. Хлопнула дверь. Тишина. *** За дверью своей комнаты Билл опустился на колени, глотая слезы. По его телу струился ручьями пот. Его била дрожь. Он скорчился и крепко, едва не ломая позвоночник, охватил себя руками. Он взял себя в руки и попытался проанализировать ситуацию. "Откуда во мне такая враждебность? Почему стремлюсь к одиночеству? Нет ведь причины, чтобы я ненавидел людей: ведь не мне, а людям плохо от общения со мной. Значит, я уже ненавижу их за то, что все так и никак не иначе?..Я мщу им своей ненавистью. Неужели я дошел до того, что люблю одиночество как таковое? И почему я оттолкнул Тома? Ему стало плохо...Но он все же поцеловал меня..." Билла затопило от нахлынувшей нежности к брату, который готов был доказать Биллу свою любовь даже порванными от напряжения венами. - Том, извини. Я уже полюбил мое одиночество. Ведь полюбить можно все, что угодно. Надо только захотеть. ***

Том понимал Билла. Щеголять перед людьми своим увечьем, пусть и таким своеобразным - явление, безусловно, антисоциальное. Том все еще дрожал после поцелуя с Биллом.Ведь целую минуту он воспринимал рассеянное, обволакивающее излучение невольных проявлений личности.Сам поцелуй ему понравился, он был такой...удивительно нежный, несмотря на его силу...он странно возбудил его, но волны, хлещущие из глубин человеческой души, вызвали у него упадок сил. Из Билла самопроизвольно просачивалась личность: поток самой дикой жалости, река тоски и отчаяния, всевозможная душевная нечисть. И Билл не мог это удержать. В ту долгую минуту Том был всем этим захлестнут, а после этого его еще долго окутывала туманная, беспричинная жалость. Том его понимал. Билл был переполнен ненавистью. Он дышал ею. Том никогда не видел, чтобы в одном человеке было столько ненависти. Билл брезговал людьми. Но Том чувствовал, что это неискренне. Глупый щенячий цинизм. Билл любит людей. Том знал это. Именно поэтому так упирается...Ибо Биллу противна эта любовь. Билл тоже является человеком, независимо от его собственного мнения. *** Вечером они встретились на кухне. Том сделал для себя и Билла какао и оставил ему на столе, ведь Биллу не нравилось, когда он приближался к нему. Билл поблагодарил глазами и уселся в свое кресло. Его лицо в этот момент было таким нежным, что Тому хотелось плюнуть на излучение Билла, подбежать к нему и долго-долго держать его в своих руках. Но, к сожалению, это было невозможно. Хрупкое внутреннее равновесие Билла вновь было бы пошатнуто. -Том.. - произнес Билл из своего кресла. - Извини меня. - Не извиняйся, малыш, - сказал Том. - Ты ни в чем не виноват. - Нет, я хочу извиниться, - Билл говорил это, смотря в пол. - Ты меня поцеловал, а я накричал на тебя в ответ, хотя ты так рисковал в тот момент...Мне..мне понравился поцелуй... - Правда? - удивился Том. - А мне казалось..я поцеловал тебя как-то...неаккуратно. Просто сгреб в охапку и все. - Ну, у тебя не было особого выбора, - улыбнулся Билл. - Мне он тоже понравился, Билл, - тихо прознес Том. Повисла нежная тишина. Билл прятал улыбку, отпивая по глотку горячего какао из кружки. - Вот видишь, Билл - люди, несмотря на все, не так уж и чудовищны, - сказал Том. - Сознательно - нет. Но шлак в глубинах их сознания отвратителен.То, что под их черепом. - Билл, надо попробовать....надо показать тебя самым ведущим специалистам в области мозга...нейрохирургии или чего там... - осторожно предложил Том. Билл коротко рассмеялся.Нервно дернул пальцем. - Том, ты и незнаешь ведь. Я говорил со специалистами по преобразованиям. Но они не могли определить, какие именно изменения произошли в моих нервных волокнах и незнали, что делать. Очень мило, не так ли? Том вскочил с места, едва не пролив на себя горячий напиток. - Черт, почему ты мне ничего не сказал?... - Не хотел. Знаешь, я даже покончить с собой собирался. Чтобы избавить мир от ходячего несчастья, от ходячего зла. Том заметил дрожащим голосом: - Не верю. Для некоторых людей суицид попросту невозможен. Ты один из них. - Благодарю, я сам в этом убедился, - снисходительно усмехнулся Билл, обняв кружку ладонями. - И не угробил себя, как видишь. Потянулся к лучшим наркотикам, потом пил и нарывался на всевозможные неприятности.И все же существовал дальше. В течение одного месяца я лечился в четырех нервно-психиатрических клиниках одновременно. Но это было все равно, что ловить нейтроны в ведро. - Билл отошел к окну, все еще сжимая кружку в пальцах - Том...я ведь всегда любил находиться среди людей.Я был приветливым, жизнерадостным, слишком красивым, слишком женственным...Но в один прекрасный момент я понял, что, по сути, люди мне не нужны. И вот все позади...я подавил эту потребность, Том. Я перевоспитался так, что вижу людей так же, как они видят меня...Для меня люди - это просто изуродованные создания, вызывающие дурноту и расстройства. Их нужно избегать. Отражения их грязных душ. Зачем они нужны мне? Черви. Свиньи. Я видел их насквозь, когда еще находился среди них... Выражения их глаз, боязливые улыбки, стремление избегать меня. Да, герр Каулитц. Именно так, герр Каулитц. Провалитесь вы в преисподнюю!Никому из вас я ничего не должен. Нет у меня никаких долгов, - голос Билла дрогнул. Том не видел его лица - Билл стоял спиной. Он стоял такой потерянный, одинокий, и его силуэт четко вырисовывался на фоне окна. У Тома что-то дрогнуло в сердце.Он кинулся к нему и стиснул зубы, чтобы не выдать стона от излучения. Том обнял Билла за плечи, изо всех сил прижавшись к нему. Он ощутил все диссонансы Билла: обманутые надежды, отвергнутую любовь, резкие слова, нерастраченное сочувствие, голод, алчность и жажду, нож зависти, кислоту разочарований, ядовитое жало времени, гибель маленьких насекомых зимой, слезы божьих созданий. Познал он старение, немочь, беспомощность, одиночество,опустошенность, пренебрежение собою и обман. И услыхал немой вопль человеческого гнева. - Билли... - дрожащим голосом прошептал Том. - Не плачь... -Ты для меня ничто, - еле выговорил сквозь слезы Билл. - Меньше, чем ничто. Ты только горсть праха... Я уже знаю тебя, а ты знаешь меня. - Шшш, - успокаивающе произнес Том. Его спина уже взмокла от излучения, накрывшего его с головой. Он трясущейся рукой провел по волосам Билла, - Все хорошо, малыш. Твой брат с тобой. *** Ночью он по привычке пришел в спальню к брату.Билл не спал, словно ждал его. Он сидел в кровати, сжимая в руках подушку. Он ничего не сказал Тому, который отворил дверь в его комнату. Это было молчаливое разрешение. Том прошел в комнату. Лунный свет падал на его брата, который, казалось никогда не вырастет. Все то же детское и немного обиженное лицо. Те же пухлые губки, брови домиком, до боли знакомый взмах ресниц. Том сел рядом с Биллом. Тот спокойно смотрел на него, видимо, смирившись с тем, что Том добровольно обрекает себя на мучения, общаясь с ним. Когда Том коснулся щеки Билла своими пальцами, в него начало непрерывно литься излучение Билла. К его удивлению, это было уже не больно. Боли не было на этот раз.Была только осень.Том увидел высохшие листья, увядающие цветы, пыль и дыхание ветра, ранние сумерки. Он смотрел все это время в глаза Билла, а внутренним взором наблюдал осень. Вот она - душа Билла. Купается в лунном свете и размышляет о тихих, но неминуемых вещах. Том почувствовал скорее сожаление, чем отчаяние, сожаление от кратковременности жизни, от неминуемости ухода. Надо успеть любить. Эта мысль повисла между ними в воздухе. И оба одновременно потянулись друг к другу губами. *** Проснулся Том впервые в своей комнате. Они целовались с Биллом очень долго, пока он не почувствовал, как у того слипаются глазки. Тогда он прикрыл брата одеялом и покинул эту насквозь пропитанную осенью лунную комнату и направился к себе. Сейчас Том лежал и глядел, как солнечные блики восходящего солнца играют на потолке. Он прикоснулся к своим губам. А губы Билла такие мягкие, такие гладкие... Том прикрыл глаза, предаваясь воспоминаниям. Странно, но ночью ему было совсем не страшно находиться так близко и долго с Биллом. Он просто вдыхал его душу, так открыто парящую над ним и наслаждался их поцелуями. "Среди миллиардов людей есть один человек, который изъясняется без слов. Он передает свои потаенные мысли. Свою душу. Никто не знает, на какой волне, но все это чувствуют. Это мой брат. Я - наглый представитель наглого и аморального общества. Я - живое подтверждение самого худшего мнения Билла Каулитца о человеке. Но я также для него - живое напоминание о том человеке, которого он любил и любит, прежде чем его начал пожирать цинизм. Потому что я его брат. И это может его спасти. Моя любовь." Том потянулся на кровати и зевнул, стряхивая с себя остатки сна. Затем потянулся к мобильнику. *** Том заказал несколько бутылок отличного вина и за завтраком сообщил об этом Биллу. Билл обрадовался. Том устроил романтический вечер. Когда они сели в гостиной в 6 вечера, то сидели уже намного ближе друг к другу. На одном диване. Том все еще чувствовал излучение, но он смирился с этим. Из любви к брату чего только не вытерпишь! - Мне кажется, что впечатление ослабевает по мере его повторения, - сказал Том, откупоривая бутыль красного вина. - Еще довольно сильно, однако мне намного лучше, чем в первый раз. Ты не замечал такого с кем-нибудь другим? -Никто другой не нарывался на это повторение, как ты его называешь, - сказал Билл, наблюдая за его действиями. Потом Билл внезапно поинтересовался: - А какие твои планы, Том?.. Я слышал за этот год несколько твоих записей с известными репперами. Тебя явно уважают в их тусовке. Том посмотрел Биллу прямо в глаза.: - Мои планы?...Возможность познать миллионы всевозможных возможностей. - Тафтолог хренов, - фыркнул Билл. - Я такой же алчный, как и ты, - продолжил Том. -Я хочу знать. Я хочу быть. Мною движет эгоистическое любопытство и жажда власти. - Хорошо сказано! Они выпили молодое вино. Оно было терпким, щиплющим язык, но очень приятным. - Дело понятное, - покачал головой Билл. - И простительное. В этом мы очень похожи. Не принимай так серьезно свои порывы, Том. Но взлетай к звездам, взлетай. Радуйся каждому взлету! В конце концов жизнь сломает тебя, как сломала меня, но не скоро. Когда-нибудь... А может быть, и никогда, кто знает... Не думай об этом. - Можно сказать тебе нечто оскорбительное? - Том почувствовал, как вино медленно топит его осторожность. - Валяй, - пожал плечами Билл. - Ты не в силах меня оскорбить. Попытайся. - У тебя искажено мировоззрение, - выпалил Том. - Ты потерял перспективу. - Нет. Я просто научился смотреть на вещи правильно. - Сейчас я кое-что сообщу тебе, Билл, тебе станет по-настоящему неприятно. Неприятно, но я должен. Ты твердишь свои бредни. Цинизм второкурсников. "Этот мир достоин презрения, - говоришь ты. -Злой. Злой. Злой." Ты знаешь, какие люди на самом деле и не хочешь иметь с ними ничего общего. Каждый твердит это, когда ему 18. Но это проходит. Созревает психика, и мы видим, что этот мир - довольно приличное место... А люди в нем не совершенства, но и не чудовища...Но парадокс,Билл. Тебе 19. Почему ты застыл в своих юношеских убеждениях? Ты словно любуешься своим невезением. Покончи с этим. Билл поморщился. Он внезапно почувствовал такой страх, что задрожал. К страху примешивалась тревога. Его брат прав. "Да,я циничен, как студент-второкурсник.И не иначе. Неужели я такой мизантроп? Поза. Нет, это Том меня провоцирует. Для полемики. Это сейчас мое упрямство давит.Это сейчас меня страх удерживает. Снова увидеть миллионы людей. Окунуться в водоворот жизни." Его окутала сильнейшая подавленность, когда он отдал себе отчет об этих несомненных, досадных фактах. Да, человек, который стремился стать Богом, сейчас был только отшельником, достойным жалости, нервнобольным, который упрямо отвергает помощь. "Это грустно, - подумал Билл. - Очень грустно." - Я чувствую, как изменяется запах твоих мыслей, - сказал Том. - Что ты чувствуешь? - Ничего определенного, но раньше ты был ожесточен, разъярен. А сейчас я улавливаю словно бы...тоску..сентиментальность. Билл удивился: - Никто и никогда не говорил мне, что может различать оттенки. Никто. - Только отчего ты так расчувствовался? - усмехнулся Том. - При мысли о людях? - Может быть. ***

Билл был уже порядком поддат, когда Том помог ему подняться в свою комнату. - Том.. - заплетающимся языком сказал Билл. - Отойди от меня... тебе же больно.. - Мне небольно, - ласково улыбнулся Том и аккуратно положил Билла на кровать. - Тебе помочь раздеться?.. Билл внезапно чуть привстал на кровати, опираясь на локти. - Останься, - хрипло сказал он. - Ч-что?.. - Останься, -повторил Билл и по привычке нервно облизнул губы. Том несколько секунд смотрел сверху вниз на Билла, пытаясь понять, шутит тот или говорит серьезно. Слишком уж это неожиданно слышать от Билла. И он принял решение. Том медленно стянул с себя широкую футболку. Затем мягко толкнул Билла в грудь, принуждая упасть на кровать. Вокруг царила такая вязкая атмосфера, что Том не мог понять,что примерно чувствует сейчас Билл. Воздух был такой густой, что казалось, будто нечем дышать.Том аккуратно развязал пояс халата, в котором лежал Билл. Затем он снял его с него совсем. Он помнил это тело. В далекие 15-16 лет, на заре своей карьеры, они часто спали вместе, прижавшись друг к другу во сне и нисколько не смущаясь абсолютной наготы друг друга. Билл был все тем же. Его стройное тело вызывало нежность. Том стянул с себя джинсы. Билл нетерпеливо потянул его к себе. Они лежали на кровати, вцепившись друг другу и жадно глотая языки друг друга.Том лихорадочно гладил это стройное, красивое тело, и шея Билла вытягивалась, когда он в исступлении откидывал голову назад. Наконец Том оторвался от его сладких губ и принялся покрывать его шею горячими поцелуями. Он ощущал гулкий стук сердца Билла. Излучение окутывало, но оно было неясное, сладко-болезненное, словно в предвкушении, и это возбуждало Тома еще больше. Он запустил зубы в шею Билла, рукой в это время нащупывая его член. Билл, поглаживающий его голову, тут же вцепился рукой в его дреды и издал гортанный стон, прогнувшись всем телом. Том в это время возбуждал его член рукой, и Билл начал стонать в такт движениям руки Тома. Том оставил эту сладкую пытку и нащупал между ног Билла то место, которое ему было сейчас так необходимо. Он ввел в него один палец, и Билл вскрикнул, вцепившись в руку Тома. Излучение мигом изменило окраску - из будоражаще-сладкого стало более болезненным. Том не обращая на это внимания, надавил сильнее. Вот..уже легче...теперь второй палец...Билл снова застонал...Третий... Билл всхлипнул.... Том знал,что без смазки буджет ужасно - Биллу от боли, пронзающей его тело, а Тому - от боли, нанесенной его нервам излучением Билла. Он пошарил в темноте руками по столику-тумбочке, стоявшему рядом с кроватью. Кажется, уронил что-то стеклянное. Излучение собиралось вокруг него, подступая все теснее, собираясь капельками пота на его спине. Наконец Том нащупал на столике какую-то баночку и, открыв ее, мгновенно запустил туда пальцы. Затем он снова повернулся к Биллу. Тот лежал абсолютно податливый, подняв и раскинув ноги в стороны. Том смазал его изнутри. Затем смазал свой уже давно стоящий член. Билл лежал, боясь шелохнуться. Том еще ничего не сделал, а он уже вцепился в его плечи руками, испуганно блестя глазами в темноте. Том аккуратно ввел головку члена в Билла и начал медленно надавливать. Билл стал хватать ртом воздухом, оставляя на плечах и груди Тома глубокие красные полосы от своих ногтей. От этой боли Том застонал и сильнее подался вперед, войдя в Билла наполовину. Сантиметр...и еще.. и вот он уже полностью в нем... Билл странно скулил, прося... умоляя.. поддаваясь Тому бедрами.... Тому казалось, что вокруг - бурное море и он попал в него. Огромные волны бьют в размытые берега. В глубоком, круглом ложе волнуется и шумит масса воды. Мир дрожит под ее тяжестью. Близость чего-то огромного, чего-то волнующегося, вибрирующего, гудящего была все ощутимее. Он вбивался в тело Билла, с каждой секундой все больше увеличивая темп своих движений. Билл стонал.Его подрагивающие ноги были закинуты Тому на спину. Помимо удовольствия Билл почувствовал многое: медленно, постепенно осознал какой-то контакт, соединение, погружение. Почувствовал, как сквозь кожу просачивается душа. Это было мучительно, но он не хотел сопротивляться, он подчинялся охотно, не щадя себя. Билл стонал. Его излучение иссякало.Все вытекало сверкающими капельками: Его первая любовь. Его первое разочарование. Дождь цветов. Горячка и страсть. Спесь и надежда. Тепло и стужа. Гром музыки и музыка грома. Шелк его волос, вплетенных в пальцы. Снег. Молоко. Вино. Голод. Огонь. Страдание. Сон. Грусть.Яблоки. Мир. Слезы. Фуги Баха. Шипение жира на сковородке. Солнце за горизонтом. Луна над морем. Вспышки объективов. Блеск звезд. Летние цветы около ледника. Отчим. Мама. Ревность.Полдень. Радость.Том. Том. Том. Том. Том. - Тоооооооооооооо-ооооооооом! - выкрикнул Билл и Том кончил. Том сразу же потерял сознание. А Билл непроизвольно перевернулся на живот и остался лежать, свесившись с кровати лицом вниз, исчерпанный, пустой, слепо глядящий в бездну. *** Утро следующего дня Том встретил в кровати Билла. Билл, как всегда, уже встал. Том тоже встал с кровати и хотел уже найти Билла, как тот сам зашел в комнату, держа в руках поднос с дымящимся кофе и сэндвичами. - О! - удивился Том и, дождавшись, когда Билл аккуратно поставит поднос на прикроватную тумбочку, подскочил, быстро чмокнул его в щеку и отошел. - Как спалось? - чуть порозовел Билл. Как ему это идет, подумалось Тому. - Замечаааа-ательно! - зевнул Том, усаживаясь на кровать поближе к столику. - А ты чего так рано встал, мм?.. Билл уселся с ним рядом, глядя, как быстро Том начал поглощать свой завтрак. - Хотел тебя порадовать, - улыбаясь, сказал Билл. - Кофе в постель! Ну ты и голодный, я смотрю.. Том, выпив почти половину чашки, вдруг поперхнулся. Он отставил чашку на столик так быстро, что полетели брызги, но ему было явно не до этого. Он повернулся к Биллу. Тот сидел с ним так близко, что их бедра соприкасались. Том в изумлении смотрел на Билла. - Что? -непонимающе спросил Билл. - Я не чувствую э т о г о! - выкрикнул Том. - НЕ ЧУВСТВУЮ Э Т О Г О! - Чего? - Тебя, твоего поля! - Том вскочил, не в силах усидеть. Затем вдруг внезапно бросился на Билла, повалив его на кровать, обхватив его изо всех сил. И откатившись через пару секунд, возбужденно сказал: - Смотри, я ТАК близко, и не чувствую! Того отвращения, той боли, того отчаяния... Том еще раз попытался задушить Билла в объятиях, но тот легко вывернулся. Том прижал свои похолодевшие вдруг ладони к теплым щечкам брата и воскликнул: - Оно больше не излучается!!!! Глаза Билла были самыми счастливыми в это осеннее утро. - Ты исцелился, - горячо прошептал Том, обняв его за талию и повалив все-таки на кровать. - Ты меня исцелил, - сказал Билл. ЭПИЛОГ. Май 2009 года. Вокруг была лишь безбрежная голубизна. Море искрилось и сияло под жарким солцем, как голубое золото. Билл стоял на собственной яхте, опираясь о поручни и следя за солнечными зайчиками, путешествующими по ласковым волнам. Когда он понял, что исцелился, он вернулся в мир. Он перестал использовать людей. Не было больше ни возможности, ни желаний. Он перестал хотеть быть Богом. Билл понял ,что Богом в этом мире не стать никому. Даже ему.Может, кто-то его до сих пор и считал таковым, но он знал теперь, как все обстоит на самом деле.Теперь Билл просто любил и был любим... Его любимая цифра была именно 19. Год его исцеления. Йост какое-то время по привычке шугался его, а потом стал просто тепло к нему относиться. Билл занялся сольной карьерой и параллельно занимался дизайнерством собственной линии одежды, которая выпускалась под его брендом. Его диски, как и во времена Tokio Hotel, не то что раскупались, а просто сметались с прилавков магазинов поклонницами. Он отдыхал сейчас после многомесячного турне по Европе. На палубу вышел Том. - Котенок... - Билл почувствовал, как сильные руки брата обхватывают его обнаженный торс. - Ты как всегда встал первым?.. - прошептал Том ему в ухо, и от его жаркого дыхания у Билла закружилась голова. - Просто утро было такое прекрасное, что я не удержался и решил посмотреть на встающее из моря солнце.. - хрипло прошептал Билл. Руки Тома продолжали свой незамысловатый путь вниз. - А может сделаем это утро еще прекраснее? - предложил он брату. Sammy Deluxe (с) 2008

Ты просто молодец этот рассказ мне понравился больше чем все что я прочитала незнаю почему но это просто что то с чем то...

Hilf_Mir_Fliegen_13, да?.. Странно, ведь он психологический и читается тяжело, особенно тем,кто жаждет в фиках только секса и розовых соплей... Спасибо...

Всегда пожалуйста...мне из твоих больше всего нравятся два факинг стар и этот...хоть его и считается психологическим...но у меня психика уже совсем таво поэтому буду рада если напишешь еще что то в это роде...

Ммм...знаешь, вот этот фик иногда перечитываю под настроение...бывают особенно тяжелые депрессии, когда начинаешь задумываться о смысле жизни, И вот тогда мозг от перегрузок спасает этот фанф=))

Crimson_Sunset, странно... я его даже не воспринимаю серьезно.. в депрессию хорошо читаются мне только Сумерки... Но на вкус и цвет)))

SammyDeluxe, я в депрессию вообще чаще всего закутываюсь в плед, делаю чашечку горячего шоколада и кушаю шоколад. Как-то в такие моменты не хочется читать фиков. Но иногда бывает, припечет, так припечет xD вот тогда читаю=))

БРЕДЯТИНА!