Я тогда вот такие штуки писал Ж-)


Притча о колдуне.

- Колдун! – шепотом прокричал мальчонка, и ребятишки стайкой вспорхнули с дороги, как вспугнуты воробьи, и разбежалась каждый к своему дому. Тут же в домах стали закрываться ставни и двери, а дородные хозяйки поспешно загоняли улизнувших со двора кур и свиней обратно в хлев. Бродячие собаки норовили спрятаться в ближайшей подворотне, ни чуть не боясь гнева их хозяев. Даже как будто птицы перестали щебетать, или это только показалось?
По старой пыльной дороге на Лайкшир шел человек в темном запыленном одеянии ни-то робе, ни-то плаще, с капюшоном надвинутым на глаза. Путник подошел к опустевшей центральной площади Голдшира, хотя скорее не площади, а просто большому перекрестку, но для такой деревушки это конечно же была самая настоящая площадь.
Из дверей таверны робко и не сильно торопясь, но пытаясь сохранить хоть какую-то видимость достоинства в трепещущем от страха теле, вышел местный надо полагать староста и по совместительству трактирщик. По его лицу было видно, что сегодня он в первый раз в жизни ненавидел свою должность и был готов передать ее первому встречному, но таковых, увы, под рукой не оказалось.
- д-д-добр-ро п-пожаловать, л-любезны-й… - начал было староста.
- колдун. Просто колдун. – негромким уставшим голосом помог ему путник. – А желаю я подкрепится, уважаемый. Просто подкрепится.
И не дожидаясь приглашения застывшего толи от страха, а не им ли хочет подкрепится колдун, то ли от радости, что все еще жив, трактирщика, вошел в просторный и пустой из-за раннего времени суток зал таверны. Он прошел за дальний угловой столик у окна, чинно и неторопливо, но с явным облегчением, сел на отполированный штанами других людей стул, подумав на мгновение, что после его ухода и стул и стол наверняка сожгут, и, в ожидании трактирщика и дежурного обеда, окинул помутневшим взглядом давно позабытый, но до щеми в сердце родной пейзаж.
В дальнем боковом окне, что находилось на противоположной стороне трактирного зала, мелькнула белобрысая головка. Колдун ее как будто не заметил и продолжал всматриваться в раскинувшийся пейзаж за окном. Через пару минут, очевидно подумав что уже прошла уйма времени и колдун наверняка смотрит в другую сторону или даже вообще уже ест, белобрысая, подстриженная под горшок, мальчишечья голова показалась снова, уставившись на диковинного пришельца большими лазурно-голубыми глазами. Колдун сидел все так же - неподвижно смотря в окно. Замерла и голова, а в глазах первобытный, навеянный бабкиными сказками про злого колдуна, укравшего и съевшего маленького мальчика, страх сменялся еще робким, но настойчивым интересом…
Колдуну не нужно было смотреть на любознательного мальца, он и так знал что тот, колотясь от страха, смотрит в окно, ведь когда-то он сам многие эоны назад вот так же смотрел в то же окно…
Сначала пришел интерес, как новенькая хорошенькая одноклассница посреди учебного года, и он потерял спокойное детство.
Следом пришла жажда знаний, как первая юношеская любовь, внезапно и всепоглощающе, и он потерял семью.
Потом пришла жажда славы и подвигов, как коварная куртизанка, доводящая своих поклонников до нищеты, и он потерял дом.
За ней пришла власть, изменчивая и податливая как портовая шлюха, и он потерял Орден.
И вот пришло одиночество и отчуждение, как старуха процентщица за своим долгом размером в жизнь… что же он потеряет на этот раз? Жизнь? Разум? Силу?
…тогда он понял, отчего же все живое так боится и ненавидеть темных колдунов…
Они теряют душу…