Настроение сейчас - Тоскливое

«Добровольно»

Автор: Арата Тайра
Жанр: сененай, драмма
Пейринг: Гакт/Хайд и Ониши

***
Они лежали обнявшись на большой двуспальной кровати и лениво щурились от косых солнечных лучей, проникающих сквозь тонкие щели между длинными пластинами металлических жалюзей. Гакт мурлыкал какую-то мелодию, пристроившись на плече друга и кончиками пальцев выводил ровные круги на его груди. Хайд тихо улыбался и неторопливо перебирал тёмные пряди волос брюнета, то запуская в них всю пятерню, то пробуя их мягкость между указательным и большим пальцем.
- Ммм, не охота вставать, - лениво протянул Гакт и игриво куснул блондина за плечо.
- А кто тебя заставляет? - Хайд хмыкнул и потянулся за пачкой сигарет, небрежно брошенной на прикроватной тумбочке.
Стараясь не менять обоюдоудобной позы, блондин вытянул руку и ловко подцепил пальцами лежащую чуть поодаль от сигарет зажигалку и пепельницу. Водрузив стеклянную пиалу с мёртвыми окурками внутри к себе на живот, Хайд вытряхнул из пачки две сигареты и сунул одну из них в раскрывшиеся навстречу тонкому стволу губы Гакта. Подпалив оба бумажных края, блондин с наслаждением затянулся, смакуя едва ощутимый, пощипывающий нёбо вкус ментола.
- Не знаю, - неопределённо пожал плечами брюнет.
Он продолжал лежать на тёплом плече Хайда, только теперь гладил его грудь безымянным пальцем, зажав между указательным и средним дымящуюся сигарету, - Такое чувство, что мне надо идти.
- Странное чувство, - согласился блондин и потёр пепельные края сигареты о стеклянные внутренности пепельницы, превращая её конец в идеальный конус.
Между ними вновь повисло молчание и они неторопливо докуривали, словно пытаясь растянуть убегающие минуты сладкой неги, а закинув использованные окурки в пепельницу, они неожиданно друг для друга обнялись. Хайд крепко прижимал к себе брюнета, уткнувшись носом в темноволосую макушку, а Гакт с наслаждением вдыхал терпковатый запах коротких светлых волос, щекочущих его скулу. Бедром Гакт упирался в тёплый живот друга, а ноги их тесно переплетались давая ощущение чего-то целого и завершённого.
- О чём ты думаешь? - тихо спросил Гакт, и при каждом слове, его губы касались розово-белой кожи на шее блондина.
- Ни о чём, - в своей обычной лениво-небрежной манере ответил Хайд, пошевелив дыханием тёмные кончики волос на макушке брюнета.
Гакт всё время не мог понять, как это можно ни о чём не думать. В его собственной голове беспрестанно роилась куча мыслей, начиная о размышлениях о начавшемся новом дне и заканчивая попытками разобраться в глобальных вопросах всех времён и народов. Ему всё время казалось, что Хайд наверняка думает о чём то важном, но просто не хочет делиться этим с другом, чем несказанно огорчал его.
"Быть может, эти мысли совсем не радостные и он не хочет загружать меня своими проблемами", - старался думать брюнет, - "А может, они настолько плохи, что Хайд просто не хочет произносить их вслух...".
В результате Гакт приходил к выводу, что возможно эти "плохие" мысли были о нём и о том, что происходит между ними. От этого он мрачнел и украдкой вздыхал, терзая себя предположениями по поводу содержания размышлений блондина. И всё же он не решался переспрашивать и настаивать, замыкаясь в себе и опасаясь вывести Хайда из равновесия. К тому же какое-то внутреннее чувство подсказывало, что лучше ему не знать о чём блондин думает на самом деле, считая, что возможно, когда Хайд "переварит" собственные мысли, итог может быть намного лучше, чем его начальная стадия. А пытаться изменить ход этого сложного процесса, Гакт перестал после того, как блондин начинал нервно шипеть на попытки друга узнать, что же твориться в светловолосой голове на самом деле. Иногда Хайд и вправду становился похожим на большого сытого удава с полуприкрытыми веками, и тогда Гакт просто тихонько отсиживался где-нибудь в углу всё больше погружаясь в свои невесёлые мысли. Вот и сейчас брюнет только тихо вздохнул и уткнулся носом в тёплую пульсирующую ямочку у основания шеи Хайда, стараясь поверить ответу блондина и попытаться как и он ни о чём не думать...

***

Они так и лежали молча, вслушиваясь в еле слышное биение сердец и спокойное размеренное дыхание друг друга, пока внезапно тишину дома не прорезал пронзительный визг дверного звонка. Мужчины резко подскочили и в тихой, внезапно охватившей их панике, вытаращили друг на друга глаза.
- Кто это может быть в такую рань? - срывающимся шёпотом, словно их могли услышать, просипел Гакт.
Звук дверного звонка, моментально став противно-пугающим, вновь прорезал тишину.
- Оиши должна вернуться только завтра, - вздрогнул от звука Хайд.
- Она вернулась раньше! - моментально сообразил брюнет и как ошпаренный подскочил с кровати.
Они оба спешно натягивали на себя разбросанную накануне вечером одежду, пытаясь хоть как-то привести себя в порядок, и пытаясь сделать то же самое со скачущими внутри эмоциями.
Наспех застелив широкую кровать, они бегло осмотрели друг друга. убедившись, что оба выглядят вполне пристойно, мужчины быстрым шагом направились к дверям. Гакт слегка притормозил на широкой лестнице, верно сочтя, что будет выглядеть слишком подозрительно, если они оба, как оловянные солдатики вытянутся перед дверью.
Хайд переглянулся с брюнетом ещё раз, глубоко вздохнул и открыл дверь.
- О, милый, зачем ты оставил ключ в замке? - Оиши подхватила стоящие на полу пакеты и шагнула вовнутрь дома. - Привет!
Звонкий чмок был тут же запечатлён на щеке блондина, а глаза испытывающе посмотрели в его лицо.
- Привет, дорогая. Да мы с Гактом вчера немного посидели в соседнем баре, и, видимо, это сказалось, - Хайд натянул виноватую улыбку, слыша только оглушающий стук своего сердца.
- Гакт? - Оиши изогнула бровь, голос её слегка дрогнул, а затем она бросила взгляд через плечо мужа.
Брюнет мысленно сжался под этим пристальным взглядом, но так же, как и Хайд через силу натянул улыбку и кивнул, приветствуя хозяйку дома.
- Аааа, - неопределённо протянула Оиши, - Ну, что ж, раз уж я вас подняла в такую рань, то пойдёмте завтракать, - женщина улыбнулась и, поправив пакеты, направилась в кухню.
Гакт моментально слетел с лестницы и быстро зашептал на ухо блондину:
- Хайд, мне нельзя оставаться. Я не смогу спокойно смотреть на неё, и ты знаешь почему..., - рука брюнета сильно сжала локоть Хайда, отчего он вздрогнул.
- Да...Я понимаю.., - он медленно сглотнул, но так и не отвёл взгляда от кухонной двери, за которой скрылась его жена.
- Ксооо, - глядя на это выругался брюнет.
Почти машинально схватив друга за руку, он украдкой поцеловал тыльную сторону его ладони, и с сожалением отпустил. Хайд на это никак не отреагировал, продолжая бесчувственным истуканом стоять посреди коридора.
Подхватив с тумбочки куртку, Гакт коротко бросил:
- Мне пора, Оиши, - на её имени голос мужчины дрогнул.
- Как? Уже? - женщина высунулась из-за дверного косяка кухни и удивлённо захлопала глазами.
- Да, мне пора...Скоро самолёт, а ещё надо столько всего успеть, - Гакт извиняющееся улыбнулся и попрощался, - Джане...
Махнув рукой, он шагнул за порог дома, и уже в дверях, брюнет обернулся и тоскливо посмотрел в серебристые глаза Хайда, а затем дверь закрылась...
Оиши замерла на кухне, вслушиваясь в тревожную тишину, которую Гакт оставил в их доме после своего ухода. Но вскоре раздались почти бесшумные шаги босых ног Хайда, и пройдя мимо супруги, он направился к холодильнику. Выудив с полки вмиг запотевший пакет с соком, мужчина неторопливо налил его в высокий стакан и сделал несколько глотков.
- Так быстро ушёл, - женщина хоть как-то попыталась отогнать нависшее молчание.
- Да, ему действительно надо было идти, - ровным, ничего не выражающим голосом ответил Хайд.
- Хайд.., - не выдержала вновь повисшей тишины Оиши, но запнулась. - Хайд, я так больше не могу...
Мужчина вздрогнул и покосился на жену.
- Хайд, я люблю тебя, но всё больше и больше начинаю понимать, что этого не достаточно...
Блондин вновь отпил из стакана и внимательно посмотрел на Оиши, словно ожидая, что она продолжит. Женщина лишь только покачала головой и устало потёрла ноющие виски:
- Хайд, я всё знаю...Я знаю всё, - повторилась она и горько усмехнулась.
Хайда едва заметно качнуло, от этих слов, словно плетью ударивших его сознание.
- Расскажи мне всё, как есть на самом деле, - взгляд женщины стал холодным, а в голосе отчётливо услышались стальные нотки.
Хайд упрямо поджал губы:
- Зачем мне тебе что-то рассказывать, если ты и так всё знаешь, - лицо его оставалось убийственно спокойным, хотя взгляд тут же стал отстранённым и пустым.
- Хайд, если ты всё мне расскажешь, как есть, если выговоришься и поделишься своей болью со мной, то я прощу тебя...Если же ты сейчас промолчишь, я навсегда уйду из твоей жизни...
Внутри блондина всё вмиг похолодело, а в голове словно что-то взорвалось. Мысли, путаясь, как пьяные овцы, с противным блеянием сталкивались внутри черепной коробки, и никак не хотели собираться вместе.
"Ксо, ксо, ксо", - только и могло чётко сформироваться в его голове.
Перед его глазами вмиг пронеслась вся жизнь, начиная с детства и до сих пор. Он вспомнил, как только познакомился со своей женой, храброй, сообразительной и очаровательной девушкой. Он так привык к ней, что уже даже и не мог представить себе своей жизни без неё. Мысль о том, что Оиши может навсегда уйти, отозвалась в его груди глухой болью. Нет, он не любил её, и сейчас Хайд чётко и ясно осозновал это, а она, словно почувствовав внутренние колебания мужа, подтолкнула его:
- Хайд, разве я когда-нибудь предавала тебя? Обманывала? Я даю тебе всё, что ты хочешь, что тебе нужно, даже больше, а он же не даст тебе ничего...
Губы блондина предательски дрогнули, а глаза закрылись.
"Он не даст тебе ничего..", погребальным колоколом отозвалось в его голове.
Гакт всё время говорил ему, что любит, но любил ли он Хайда на самом деле...
Да, порой нежнасть его была безгранична, чувства хлестали через край, а поцелуи были настолько пылкими, что захватывало дух. В эти моменты блондину казалось, что он готов продать душу Дьяволу, лишь бы Гакт был с ним. Но неизбежно наступали такие дни, когда брюнет наглухо закрывался от него, подолгу молчал и игнорировал попытки Хайда вернуть его к действительности.
- Я здесь, я живой, - в отчаянии говорил он, беря руку друга в свои тёплые ладони, - Гакт, очнись, ты словно не живёшь...
Брюнет на это лишь неопределённо хмыкал, слегка прикрывал глаза, и не отбирая руки, закуривал сигарету:
- Я уже умер...И я такой, какой есть...
И он был весь в этих словах, не желая вырываться из сгустившейся вокруг него темноты...
К тому же Хайд знал, какой "любвиобильностью" обладал его друг, собирая вокруг себя толпы фанаток, и что он просто не верил, что Гакт когда-нибудь откажется от привычной жизни...Хотя бы ради себя, не ради него...Он не верил в то,что он не очередное его увлечение, и что спустя какое-то время, его не вытеснит из жизни брюнета другой...

***
Они разговаривали очень долго... Хайд всё говорил и говорил, чувствуя, как с каждым сказанным о Гакте словом, он словно вытирается из его сознания, словно умирает в нём...
Оиши тихо плакала и закрывала лицо руками, не зная, говорить ей или молчать.
- Ты понимаешь, что делал? - с каким-то тупым выражением на лице спросила она.- Ты же полностью отказался от "нас", не дав нам даже шанса, - она словно и не слышала той боли, о которой ей говорил муж, словно была опьянена своей победой.
Хайд вздохнул и закрыл глаза, понимая, что даже после услышанного Оиши настолько маниакально продолжает его любить, как и в первый день их знакомства, и панически боится потерять его, взывая к спутанной его собственным сознанием совести:
- Да, я знаю, что отгораживался от тебя всё это время, хотя видел, как ты отчаянно пыталась мне помочь и закрывала на всё глаза..., - Хайд замолчал и мысленно добавил: "Я просто не люблю тебя, но не могу уйти, скованный твоей преданностью и любовью...Я слишком сильно приручил тебя..."
Он умолчал о том, что до стона в горле любит Гакта, щадя и так уже убитую душу Оиши, а так же о том, что он хотел бы бросить всё - работу, дом, любящую жену, лишь бы затуманенные глаза Гакта всегда смотрели на него с той искрящейся нежностью и теплотой, которая иногда проскальзывала в них...
Что-то сломалось внутри него от понимающего взгляда жены, от привычно тёплых и любящих рук, обнявших его, медленно, но верно окутывая его рыдающее сердце стальной шорой, заставляя его замолчать и отказаться от бессмысленной борьбы. И лишь в голове всплыла давно забытая фраза, сказанная когда-то его матерью о том, что жизнь вынуждает нас многие вещи делать добровольно...