Последний раз я видел Брижит Бардо в доме Сержа Генсбура по адресу 14 rue de Verneuil. Туда пускали по два человека в полчаса. В наушниках что-то шептала Шарлотта Генсбур. Стены и потолки были выкрашены в черный цвет. В гостиной на самом видном месте стоял, прислоненный к камину, выцветший портрет ББ topless в белых брюках в черную полоску: белокурый начес, надутые обиженные губы женщины-ребенка, подведенные тушью глаза… Канонический образ сексбомбы 60-х годов, которой тогда подражали все: от начинающей старлетки Катрин Денев до учащихся подмосковных ПТУ.
Природа этого массового психоза так и не была всерьез изучена, но факт остается фактом - в какой-то момент ББ принесла во французскую казну денег больше, чем весь экспорт машин Ситроен и Пежо вместе взятых. Такие сборы были у ее фильмов по всему миру. И ничего против того не попишешь. И какая она там была актриса, не имеет ровным счетом никакого значения.
Дело в том, что ББ ею по большому счету не была и по всему не очень-то и хотела быть. Ей нравилось соблазнять, очаровывать, носить тесные шорты, кружить всем голову, петь тоненьким голоском восьмиклассницы, которой на день рождения родители подарили гитару. Она легко ощущала себя в душном водовороте папарацци и огненных вспышек блицев.
В ее иконографии вы не найдете ни одного неудачного снимка. Ни одного свирепого или неприятного выражения лица, даже когда она злилась или была чем-то недовольна. ББ - гений чистой красоты и фотогении. Богиня секса. На глянцевых страницах Playboy или Lui она выглядела гораздо органичнее, чем на большом экране. Точнее, большой экран она со свойственной ей веселой предприимчивостью мгновенно превращала в любовное ложе Queen Size. При этом в ней не было ни капли вульгарности или грубости. Недаром в детстве она училась на балерину и очень гордилась своей балетной выворотностью и осанкой.
Все ее постельные сцены - это по сути любовное адажио. Все очень soft! Очень эстетично. Без мучительной психологии, изнурительного пота и последующих мук раскаяния. Католические догматы и законы отныне объявлялись недействительными. ББ даровала свободу не только себе любимой, но всем, кто готов заплатить за билет на ее кино. Сейчас уже неважно, какого оно было качество. Хотя режиссеры, которых она выбирала, вполне себе матерые киноклассики: от Годара до Клузо, от Рене Клера до Луи Маля. У всех она успела отметиться. С кем-то закрутить роман. Хотя главный и единственный - это, конечно, Роже Вадим, он же Вадим Игоревич Племянников, первый муж, учитель и мэтр, научивший ее не бояться камеры и заставивший перекраситься в блондинку. А еще он открыл для нее раздолье и надрыв цыганской музыки. И когда спустя много лет Вадим умер, она специально закажет для него маленький цыганский оркестр, который будет играть на его похоронах что-то грустное и прекрасное. И все его жены-вдовы будут сидеть на одной лавочке рядком и тихо подпевать цыганским скрипкам, которые так любил Вадим.
Вообще петь ББ любила гораздо больше, чем играть в кино. У нее был маленький, но приятный голосок, идеальный слух. Она отлично артикулировала. Почему нет? Так в ее жизни появился Серж Генсбур.
Для нее это был очередной производственный роман, для него - любовь всей жизни. «Сочини для меня самую прекрасную песню», — предложит она ему. Он переселится в студию, забудет про сон и еду. Только кофе и сигареты. Сутками напролет. Но эту песню он сочинит к обещанному сроку. Только ради того, чтобы увидеть, как его любимая будет шевелить губами перед тем как пропеть фразу: «Je t’aime - moi non plus». И она все прочла, и спела, и простонала, и прошептала. Она сделала все, как он просил. Все были в восторге, предчувствуя новый мировой хит.
А потом ББ испугалась. Все-таки она была тогда замужем. Она не хотела делать больно хорошему парню Гюнтеру Заксу. Юристы убедили спрятать запись в сейф до лучших времен, которые, как это часто бывает, так никогда и не наступили. Серж был раздавлен ее предательством. Но еще больше тем, что она не брала трубку и обрубила все контакты, сбежав от него на какие-то съемки. Надо знать ББ. Она ненавидела выяснение отношений. И всегда предпочитала уходить первой.
Но самое удивительное - это ее портрет. Он никуда не делся. Серж его не снял, не убрал, не выбросил на помойку. Она оставалась с ним все эти годы, продолжая присутствовать в его доме с черными стенами. И при Джейн Биркин, и при Бамбу, и потом, когда он жил там один. Потому что есть такие великие женщины, которые никогда не уходят из нашей жизни. Они продолжают смотреть на нас участливо и нежно со своих обложек, афиш и портретов, поддерживая иллюзию, что в этом мире мы не одни. И ничего не страшно, и все еще возможно. И даже когда они окончательно меняют свое место прописки, это ничего не значит.
Когда будете в Париже, постарайтесь попасть в дом на rue de Verneuil 14 и вы убедитесь в этом сами.
