Сегодня день рождения у Тани Друбич.
Таня — мой большой друг. Очень важная душевная опора в моей жизни. У нее врожденное чувство справедливости и огромный, нерассуждающий дар помогать всем и каждому. И этим ее даром, признаюсь, я пользуюсь без зазрения совести уже много лет. Не буду говорить сегодня вспоминать о том, какая она удивительная актриса. Не в привычном профессиональном смысле: я и так вам могу сыграть, и сяк… На экране и сцене она могла быть только самой собой — Таней Друбич. Но это всегда было завораживающе прекрасно. И в «Ста днях после детства», и в «Ассе», и в «Храни меня, мой талисман», и в «Дяде Ване» у Соловьева, когда она играла Соню, и в спектакле Андрия Жолдака «Опыт театрального освоения пьесы “Чайка” системой Станиславского», где она играла Нину. Всюду она становилась центром и смыслом происходящего. И не только по праву главной героини, но по праву некоей «мировой души», которую она, сама того зачастую не подозревая, воплощала помимо собственной роли и намерений режиссеров.
Теперь модно направо и налево клеить ярлыки: «лицо поколения», «голос поколения» и т. д. Как же нам повезло, что у нашего поколения прекрасное лицо Тани Друбич!
Обычно мы с ней не то, чтобы избегали говорить о политике, но как-то всегда хватало других тем — болезни, крушения, печали наших близких… Тут Таня каждый раз становилась невероятно деятельной и активной. Она вообще человек действия, человек поступков. Но и слова ее меня восхищают своей отчаянной бескомпромиссностью и прямотой. Так может говорить только очень смелый, честный и совестливый человек.
Вот одно из ее важных признаний: «После „закона Димы Яковлева“ я поняла, что страна на данный момент мертва. Ждать тут больше нечего. Перемены возможны. Всякие. Я их не жду. Если кто-то может уехать — уезжайте, жить здесь не надо! Если вами владеет апатия — пересильте её. Но одно серьёзное преимущество у России есть. Здесь, где полгода зима и много других привходящих обстоятельств, надо уметь противопоставлять им что-то очень серьёзное, чтобы быть счастливым. Если вы это умеете — вы уже состоялись. А уметь приходится. Потому что жить и не быть ни разу счастливым — это слишком большая роскошь, этого человек не может себе позволить».
Сейчас Таня Друбич в России. Кроме личных обстоятельств, остается благотворительный фонд «Вера», который она создала вместе со своими соратницами, есть множество дел и людей, которые находятся от неё в прямой зависимости. Незаменимые были и есть. В искусстве и в жизни. И первое имя, которое мне сейчас приходит на ум, — это имя
Татьяны Друбич.
А недавно на день рождения Сергея Александровича Соловьева в Овсянниковском садике в самом центре старого Петербурга, на пересечении всех Советских улиц, был открыт ему памятник. Точнее, просто скамейка. Я не знаю наверняка, кто это придумал. Думаю, что Таня. У нее отличный вкус. И на людей, и на кино. Скамейка для всех. С бронзовой бейсболкой, где написано АSSA. Садись, погладь бейсболку, вспомни ее хозяина и «Сто дней после детства». Глядишь, что-то внутри тебя и отпустит. Такие скамейки с мемориальными дощечками я встречал в лондонском Гайд парке и в Центральном парке в Нью-Йорке. У каждого человека должно быть место, куда хочется прийти, чтобы просто побыть рядом со своим прошлым.
Сергей Соловьев был не только великий шармер, но и великий утешитель. Он им и остается для всех, кто имел счастье знать его лично. И для тех, кто был лишь зрителем его фильмов.
Ничего не проходит. Ни наша любовь, ни хорошее кино. Но я знаю, что, если мне суждено вернуться в этот город, «знакомый до слез», первым делом пойду в Овсянниковский сад, а потом позвоню Тане.