Вдруг вы никогда не видели письмо Льва Толстого с предложением руки и сердца Софье Андреевне. Стесняясь сделать предложение 18-летней девице Берс глаза в глаза, Лев Николаевич написал ей письмо, хотя вручил его лично.
«Софья Андреевна!
Мне становится невыносимо. Три недели я каждый день говорю: “Нынче всё скажу”, и ухожу с той же тоской, раскаяньем, страхом и счастьем в душе. И каждую ночь, как и теперь, я перебираю прошлое, мучаюсь и говорю: зачем я не сказал, и как, и что бы я сказал. Я беру с собой это письмо, чтобы отдать его вам, ежели опять мне нельзя или недостанет духу сказать вам всё.
Ложный взгляд вашего семейства на меня состоит в том, как мне кажется, что я влюблен в вашу сестру Лизу. Это несправедливо. Повесть ваша засела у меня в голове оттого, что, прочтя её, я убедился в том, что мне, Дублицкому, не пристало мечтать о счастии, что ваши отличные поэтические требования любви… что я не завидовал и не буду завидовать тому, кого вы полюбите. Мне казалось, что я могу радоваться на вас, как на детей. В Ивицах я писал: “Ваше присутствие слишком живо напоминает мне мою старость и невозможность счастия, и именно вы…“
Но и тогда, и после я лгал перед собой. Ещё тогда я бы мог оборвать всё и опять пойти в свой монастырь одинокого труда и увлеченья делом. Теперь я ничего не могу, а чувствую, что я напутал у вас в семействе, что простые, дорогие отношения с вами как с другом, честным человеком, потеряны. мА я не могу уехать и не смею остаться. Вы, честный человек, руку на сердце, не торопясь, ради Бога, не торопясь, скажите, что мне делать.
Чему посмеёшься, тому поработаешь. Я бы помер со смеху, ежели бы месяц назад мне сказали, что можно мучаться так, как я мучаюсь, и счастливо мучаюсь, это время. Скажите как честный человек, хотите ли вы быть моей женой? Только ежели от всей души, смело вы можете сказать: “да“, а то лучше скажите “нет“, ежели есть в вас тень сомненья в себе.
Ради Бога, спросите себя хорошо. Мне страшно будет услышать “нет“, но я его предвижу и найду в себе силы снести; но ежели никогда мужем я не буду любимым так, как я люблю, это будет ужасней».
Софья Андреевна ушла к себе в комнату, чтобы прочесть письмо наедине, а когда вернулась, сказала, что согласна. Через 9 дней она стала графиней Толстой.