Все написали и еще напишут. Вчера было историческое событие. «Военный реквием» Бенджамина Бриттена в Домском соборе, в Риге. Черный океан горя, надежды, соленых, жестких, очень мужских стихов в сочетании с церковной латынью, озвученной детскими голосами, этими мальчишескими дискантами. Голоса будущих воинов и будущих жертв.
А над всем этим райский, какой-то неземной парящий голос любви, примирения, вселенский доброты над морем-океаном людских бед и злобы… Как вчера пела Инга Кална! Это была ее музыка, ее звездный миг там, у амвона Домского собора. Место для ангела было вакантно. И вчера выдающаяся певица заняла его, как, похоже, и задумал Бриттен.
А мужчины - тенор Алан Клейтон и баритон Виктор Рудь - это вечный поединок души и тела, низкого и высокого. Горькая музыка войны. Перебор арфы, мольба скрипок, перекличка флейт и валторн. Стихи Уилфрида Оуэна, на которые положена музыка, - жесткие, страшные, антивоенные. Пройти все, побывать в аду, выжить чудом, спастись, чтобы по своей воле снова вернуться в ад и погибнуть, не дожив пяти дней до окончания Первой мировой войны - судьба поэта.
Мы потом говорили с Аланом Клейтоном, что без этих посмертных окопных стихов не было бы Реквиема. Недаром в программке к первому исполнению «Военного реквиема» в Ковентри был предпослан портрет молоденького офицера в фуражке. «When passing- bells for these who die as cattle? Only the monstrous anger of the guns” (“Где звон церквей по тем, кто пал, как скот? Ну разве пушек злобный рев и дым». Пер. Марьи Ивановой).
И еще эти четверо парней, которым Бриттен посвятил «Реквием». Мы почти ничего о них не знали: родились, учились, погибли… Каждый встретил свой смертный час, сраженный пулей, бомбой, ненавистью. «Реквием» по ним всем. По потерянным, обреченным, погибшим. У Оуэна есть «Псалом по потерянной юности». Вчера мы его услышали в исполнении Национального симфонического оркестра Латвии под руководством прекрасного польского дирижера Збигнева Граца. Похожий на доктора Гаспара Арнери из «Трех Толстяков», он виртуозно провел эту немыслимую по сложности операцию по извлечению гармонии из трагической музыки Бриттена, заполнив ею все пространство Домского собора.
Теперь мне понятно, почему «Военный Реквием» должен звучать в храме. Он был написан для храма. Тут нужна не просто концертная акустика, но некое священное пространство, когда все соединяется вместе. И орган, и витражи, и амвон, и даже эти деревянные скамьи с прямыми спинками. Такая музыка выпрямляет не только осанку, но и душу. Я видел вчера, как темнело небо сквозь стекла витражей, как постепенно убывал свет и постепенно в сумерки погружался храм. И только небесный голос Инги Калны, то сливаясь с хором, то взмывая в заоблачную высь, обещал вечную жизнь и счастье.
Реквием можно послушать здесь - https://www.liveinternet.ru/users/galina_savko/post510957019/