Недавно умер в Италии Тонино Гуэрра (92 года),писатель,поэт,сценарист, который писал сценарии для фильмов Феллини, Тарковского и др. выдающихся кинорежиссёров. Фильмы, по его сценариям, трижды получали Оскара. Георгий Данелия хорошо знал Тонино Гуэрра и его русскую жену Лору. Вот его рассказ о том, как хоронили первого мужа Лоры - Сашу Яблочкина (текст я получила по почте). * * * Невысокий, лысый, пожилой, Александр Ефремович Яблочкин был веселым, заводным и очень нравился женщинам. И пока не встретил свою голубоглазую Лору, слыл известным сердцеедом. Лору Яблочкин боготворил и, когда говорил о ней, - светился. Лора тоже любила Сашеньку (так она его называла), и жили они хорошо и дружно. Супруги Яблочкины были людьми хлебосольными, и я часто бывал у них в гостях в доме напротив Мосфильма. В малюсенькую комнатку, которую они называли гостиной (из однокомнатной квартиры Яблочкин сделал двухкомнатную), набивалось так много народу, что сейчас я не могу понять, как мы все умудрялись там разместиться. Помню только, что было очень весело. Умер Саша на проходной, в тот день, когда мы должны были сдавать картину Сизову. Предъявил пропуск и упал. Ему было 59 лет. Хоронили Александра Ефремовича на Востряковском кладбище. Яблочкина любили, и попрощаться с ним пришло много народу. Режиссеры, с которыми работал Яблочкин, пробили и оркестр. Гроб поставили возле могилы на специальные подставки. Рядом стояли близкие, родные и раввин. <<Мосфильм>> был против раввина, но родные настояли. Раввин был маленький, очень старенький, лет под девяносто, в черной шляпе и легоньком потрепанном черном пальто, в круглых очках в металлической оправе, с сизым носом. Был конец ноября, дул холодный ветер, выпал даже снег. Ребе посинел и дрожал. Я предложил ему свой шарф, он отказался, сказал, что не положено. Люди рассредоточились вокруг могил, а оркестр расположился чуть поодаль, у забора. Зампрофорга студии Савелий Ивасков, который распоряжался этими похоронами, договорился с дирижером оркестра, что даст ему знак рукой, когда начинать играть. Потом встал в торце могилы и сказал раввину: - Приступай, батюшка. - Ребе, -- поправила его сестра Яблочкина. - Ну ребе. Раввин наклонился к сестре и начал по бумажке что-то уточнять. - Ладно, отец, начинай! Холодно, народ замерз, - недовольно сказал Ивасков. (Он более других возражал против еврейского священника.) Раввин посмотрел на него, вздохнул и начал читать на идиш заупокойную молитву. А когда дошел до родственников, пропел на русском: - И сестра Мария, и сын его Гриша, и дочь его Лора... (Лора была намного моложе мужа.) - Отец! - прервал его Ивасков и отрицательно помахал рукой. И тут же грянул гимн Советского Союза. От неожиданности ребе вздрогнул, поскользнулся и чуть не упал - я успел подхватить его. Земля заледенела, и было очень скользко. - Стоп, стоп! - закричал Ивасков. - Кто там поближе - остановите их! Оркестр замолк. - Рубен Артемович, сигнал был не вам! - крикнул Ивасков дирижеру. И сказал сестре, чтобы она объяснила товарищу, кто есть кто. Мария сказала раввину, что Гриша не сын, а племянник, а Лора не дочка, а жена. Тот кивнул и начал петь сначала. И когда дошел до родственников, пропел, что сестра Мария, племянник Гриша и дочь Гриши - Лора. - Ну, стоп, стоп! - Ивасков опять махнул рукой. - Сколько можно?! И снова грянул гимн. - Прекратите! Остановите музыку! - заорал Ивасков. Оркестр замолк. - Рубен Артемович, для вас сигнал будет двумя руками! - крикнул Ивасков дирижеру. - Двумя! - И повернулся к раввину: - Отец, вы, я извиняюсь, по-русски понимаете? Вы можете сказать по-человечески, что гражданка Лора Яблочкина не дочка, а жена?! Супруга, понимаете?! - Понимаю. - Ну и давайте внимательней! А то некрасиво получается, похороны все-таки! Раввин начал снова и, когда дошел до опасного места, сделал паузу и пропел очень четко: - Сестра - Мария, племянник - Гриша. И не дочь! - он поверх очков победно посмотрел на Иваскова. - А жена племянника Гриши - гражданка Лора Яблочкина! - У, ё! - взревел Ивасков. Поскользнулся и полетел в могилу. Падая, он взмахнул двумя руками. И снова грянул гимн Советского Союза. И тут уже мы не смогли сдержаться. Саша, прости меня! Но я тоже ржал. Ты говорил, что твой любимый жанр трагикомедия. В этом жанре и прошли твои похороны. Когда придет время и мне уходить, я очень хочу уйти так же. Не болея и внезапно, никого не мучая. И чтобы на моих похоронах тоже плакали и смеялись.
Кстати, раввин (тот, о котором в тексте, или другой) на Востряковском кладбище сказал Лоре, что еврейская женщина уже через три месяца должна найти нового возлюбленного. Иначе её скончавшемуся мужу будет на том свете плохо... Лора очень удивилась. А тут в Москву прилетела группа итальянских кинематографистов, и Тонино Гуэрра положил на Лору глаз.... Все годы брака Тонино и Лоры, а это больше 35 лет, он каждый день восклицал: "Лоричка, я тебя люблю".