Ночь. Вокзал. Октябрь.

Сижу. Курю. Доносится гул поездов. Чужих. Посторонних. Вокзальные часы мерцают зелёным светом. Напротив меня скамья. Старая. Взгляд проползает сверху вниз. Шарик. Рука. Девочка. Лет семь, не больше. Рядом медведь. Плюшевый. Его глаза живее, чем её. Она болтает ногами. Методично, нелегко. Не по-детски.

Справа спит бомж. Нормальный бомж. Грязный, пьяный. Наверное. Вонючий. Например. Я точно не знаю, до них шагов десять. Ему хорошо, он спит. Привык. Шумной толпой вплывают цыгане. Ай нане-нане, как говорится!

- Родной, харрроший мой, брыльянтовый, яхонтовый! Пэрсик! Пазалати ручку, а? Нэ? Всю правду расскажу, ничего не утаю!

- Пшла! – хотел отвернуться я. Но в это время рядом с девчушкой садится бородатый цыган. С гитарой.

- Милая, красывая, хочишь пэсню, а? Нэ?

Грубый прокуренный голос пронзает воздух:

- Слышь, дед, вы б чесали отсюда. Ща крыша пригонит, навешает. Это мой район. Мой и медведя. Пшли вон!..

...

Я в шоке. По колено. По уши.

Ночь. Вокзал. Октябрь. Сижу. Курю.

________________________