от фонарей остаются столбы.
столбы.
стал бы ты тем, кем однажды когда-то был?
про́жил бы вновь в человеческой оболочке?
переродился б во что-нибудь непорочное?

жизнь как дорога от азбуки до псалма́.
здания, возведённые из сама́на.
люди давно заселили собой сам ад,
но ожидают и благ, и небесной манны.

выдохнуть...
город укутался в ночь как в шаль.
годы проходят, стирая с лица улыбки.
с выдохом новым не знаешь, зачем дышал.
всё очень зыбко.
и зябко.
и снова зыбко...

хочется просто не думать и не гадать,
будто тревоги и не было никогда...

чёрное месиво.
мысли к утру не вместятся
в голову.
весело было, теперь – не весело.
хочется вырасти, выбраться из обочины.
люди вокруг – пустые и озабоченные.

точки. тире. многоточия.
жизнь как матрица.
люди молчат, потому что им это нравится.
завтра закончится. его и не было никогда.
небо такое прозрачное как вода.

здесь от людей остаются гробы.
гробы.
мир превращает в молчанье рабов/рабынь
голос рабочих. так хочется крикнуть «э́то мы!»
люди вокруг обнимаются с силуэтами.

хочется просто любить, но любовь – запрет.
не распадаться б на атомы на заре,
не разбредаться б по разным концам дороги,
не превращаться б в несчастных и одиноких.
хочется просто любить, но любовь – табу.
и до смешного: из текстов стирают буквы.

Господи, если ты есть, дай мне веру, что я смогу,
дай мне надежду, что я доживу и рухну
в чьи-то объятья как в поле из нежных маков.
чтобы не ставить «равно» меж «люблю» и «плахой».




(с) Игорь Врублевский
[700x700]