Я убивала тень свою, шагая дальше в темноту,
И смерть её была безропотна, бесшумна,
Я отдавала часть себя и познавала красоту,
Я стала шелестом в ночи, что полулунна.

Вновь возрождались письмена, забытые давно,
Струились жидким серебром сквозь ткань вселенной.
И становилась кровь моя, как терпкое вино,
Кружила голову, смеясь над жизнью тленной

И тело превращая в ненайденный Грааль.
Испейте верность, целомудрие и святость
Из уст сосуда, за который окровилась сталь,
В глазах которого сверкает непредвзятость.