Просто вдруг стало понятно,что на реабилитацию у меня нет времени.Я устраиваю дома и на улице танцы ежесекундно,и мне кажется,что вместе с возрастающей ленью во мне каждый раз умирает гений.Не надо,малыш,держись.
Я не могу звонить и перезванивать,и даже если влюблюсь,не смогу написать смс.На телефоне -841 так не кстати.А так хотелось с тобой встретиться,^увы.
Я хочу голубые,как летнее небо джинсы на высокой-высокой как небо талии и черную водолазку по фигуре.А мама думает обо мне,как о последней дуре и не понимает к чему все эти истерики и крики.А я и сама не очень то понимаю.Просто не пишется,не курится и не пьется.А если на следующих выходных волью бутылку вина в своё неподвижное тело,меня никто не понесет на руках из ресторана,меня никто не поведет домой за руку по ночному и такому свежему городу,максимум таксист будет слушать моё "Притормозиии,притормозиии" и то ли смех то ли всхлипы на заднем сидении.И я как всегда начну объяснять,что мой дом,это там где старый загс знаете?Ну это там,где магазин Техна,и в подвале Консервы,и вобщем-то заверните здесь,вот мой первый подъезд,у меня кстати последний этаж и вооон тот балкон и вот вам сто.Сдачи не надо.
И таксист повернется и глянет в темноту на меня такую молодую в коротком платье и в пальто нараспашку.С этим растрепанным каре и потекшей тушью и улыбнется так тепло,что мне даже покажется,будто я знаю его сто лет.А я пойду по ступеням и позвоню тебе.И буду все 5 этажей слушать голос,который расскажет мне,что на моей телефоне не достаточно средств.И к черту.Я знаю,что на том конце провода,ты в трубку дышишь.

Ты меня слышишь.