Ну, здравствуй, пыльное межмирье, здравствуй, очередной полузабытый дневник, здравствуй, незнакомый пока моим знакомым уголок моего интернета.
Я хочу рассказать тебе одну важную новость, действительно важную.
Внутри меня набирает силы новая жизнь. Пока ещё незаметная никому, пока ещё неопределенная, как будто ещё не в самом деле, невзаправду. Я даже не знаю пока, кто там - но надеюсь, что Она. Мужчины - суть существа низшего порядка, функциональные приложения, но не люди - не хочу плодить их. С этим справятся и без меня.
Когда Она родится, я назову её Алисой. Ведь я - ненастоящая Алиса, это не моё имя, и почти не моя суть. А Она будет настоящей.
Если же это будет он - я подавлю разочарование. Выращу его сильным, смелым, полезным. Если смогу. И всё же... Я буду долго привыкать к нему. Только бы не пришлось. Второй мой ребенок может быть мальчиком, на здоровье. Но сначала должна появиться Она, новая королева мира-в-межмирье.

Из иных новостей - мне признались в любви. Девушка, которая была рядом со мной уже год, если не больше. Долго-долго, пока мы были двумя диковинками друг для друга - из разных жизней как будто, из разных времен и культур; пока мы гуляли темными вечерами - она появилась осенью, когда солнце появляется ненадолго; пока мы смотрели друг другу в глаза, касаясь неосознанно кожей друг друга и чувствуя прикосновения в сотни раз сильнее, чем что-либо когда-либо с кем-либо; пока мы учились целоваться друг с другом, смеясь от неловких ошибок - её нежнейшие, полуоткрытые губы, касающиеся лишь самыми кончиками моих, и мои, искусанные и сухие, грубые и привыкшие чуть ли не проглатывать язык того, с кем целуюсь - было так сложно совместить наши привычки; пока я таяла под её руками на скамейке в парке, задыхаясь, но стараясь не дышать, чтобы никто рядом не увидел и не заметил нас, и пока она стонала и прикрывала рукой рот на моё насмешливое "за стенкой родители", извивалась, то ли увертываясь, то ли наоборот, подставляясь под мои губы и язык, умеющие, как оказалось, не только целоваться; пока мы говорили о том, что никому бы больше не сказали; пока мы мило улыбались друг другу, будто просто знакомые -- она молчала. Молчала долго-долго. "Как мне повезло,что ты у меня есть", а в ответ "С чего ты взяла, что я у тебя есть?". Кольнуло, но не страшно. Ссоримся из-за ерунды, и она молчит совсем. А потом приходит ко мне, у меня температура, на улице дождь. Я рассказываю ей то, что уже рассказала выше в посте. И она говорит, что любит меня.
И я понимаю, что не могу ей того же сказать в ответ. И вижу, что она это понимает тоже. Когда она после ссоры не хотела общаться со мной - я не скучала. У неё была своя трагическая любовь в прошлом, а у меня - семья в ближайшем будущем. И мне было, вобщем-то, все равно, что она делает, с кем и как. Друзья у неё есть - хорошие и не оставят в беде. Совсем не то что я.
И она говорит - прогони меня. А я отказываюсь. Она ревет - впервые я видела её слезы - замерзает, и я пою её чаем и закрываю за ней дверь. А она шлет мне грустные отрывки из читанных ею книг, те, что будто про нас. Она ставит трагические статусы в контакте и аське, она, как и я, уверена, что их читают, вглядываясь в каждую букву - забавно, но увидела я случайно, и усмехнулась нарочитости...

И мы делаем вид, что все как всегда. Мне так проще. Ей, наверное, больно в каком-то из смыслов. Но... Разучилась я ценить людей. Внезапно я стала всем нужна. Внезапно все стали любить меня. Внезапно у меня на глазах унижаются и терпят боль. Улыбаются и готовы быть вторыми, третьими, какими угодно, лишь бы быть. Прижимаются доверчиво и шепчут на ухо: "я знаю, ты хочешь причинить мне боль. так давай же, мне будет только приятно". Дерутся из-за меня с лучшими друзьями, оставаясь на том расстоянии, на которое их допускаю.
Внезапно. Настолько, что мне обидно и горько. Мой характер портится - а они восхищаются, я становлюсь эгоисткой - а они говорят, какая я хорошая. Я веду себя по-свински, а за мной таскаются хвостиком. Но год, два назад все было совсем наоборот. Я была приветливой и милой, робкой и вежливой, верила в хорошее во всех людях и умела радоваться мелочам и глупостям. Просиживала ночами в сети, чтобы говорить с людьми на другом конце света, а самым лучшим из них посвящала стихи. Не могла ударить человека, даже если он уже ударил меня. И меня забывали легко и быстро, смеялись над недостатками, брали с собой лишь в роли массовки... А люди, которым я доверяла больше других, предавали меня, либо просто исчезали вдруг, придумав глупый предлог, и больше не желали со мной общаться.
Я научилась не доверять, наглеть, использовать окружающих, командовать и бросаться людьми. И в людях вдруг недостатка не стало. Все оказались рады слушать, когда им хамят, и стоять под окнами по ночам, когда их посылают. Если бы я знала об этом с самого начала, всю жизнь прожила бы иначе.
Хотя не доверять никому совсем - это сложно. Я выбалтываю свои тайны одногруппнице - у неё повышенная степень чувства ответственности, может, это даст хоть какую-то гарантию. Я доверчиво прижимаюсь к отцу моего ребенка, открываю ему настоящие эмоции и даже появляюсь перед ним в домашней растянутой футболке, с запутанными волосами и в идиотских очках с утра. Ещё у одного человека я брала из рук все, что он мне давал, включая заведомо ядовитое или абсолютно неизвестное, оставалась с ним наедине не на одну ночь, находять в полном неадеквате от полученного из его рук, и он видел меня под всем подряд - это зрелище не особо эстетично, и он мог обнимать меня, пока я спала, и я не почувствовала бы, если бы он решил сделать что-то со мной. Но он не делал. Открывался моментально душой и телом на каждое случайное моё нежное прикосновение, вздрагивал чуть ли не в оргазе, прижимаясь ко мне, но ни разу не предпринял даже попытки воспользоваться моей беспомощностью, неадекватностью, доступностью, в конце концов.
Черт, а ведь мне все-таки не всё равно. Что там происходит с ними, и почему человеческие отношения не допускают того, чтобы они были со мной. Все. Сразу. Какой идиот придумал моногамию?

Да, дорогое межмирье. Выговорилась-таки. Почти. Пожалуй, стоит делать это почаще. Ты ведь послушаешь меня?