В прокат выходит фильм Владимира Бортко «Тарас Бульба»

[300x233]   
 

2 апреля во всероссийский прокат выходит снимавшийся три года эпос Владимира Бортко «Тарас Бульба». Выход фильма приурочен к 200-летию со дня рождения Николая Васильевича Гоголя. «Не я сегодня главное действующее лицо, главным сегодня является Николай Васильевич Гоголь», – сказал со сцены режиссер во время премьеры фильма, состоявшейся 1 апреля. И не погрешил против истины – сценарий фильма близко, насколько это возможно, следует тексту повести.
Массированная рекламная атака, проведенная пиарщиками РТР и «Централ Партнершип», пугала: громадные билборды на Пушкинской, специальные сайты, посвященные творчеству Гоголя, и т. д.

«На дворе XV век, грязные пьяные казаки, сквернословя, пишут письмо турецкому султану, полюшко-поле, какие тут могут быть синтезаторы»
Вообще у непредвзятого зрителя создавалось впечатление, что в раскрутку «Тараса Бульбы» было вбухано гораздо больше средств, чем на создание фильма. Богдан Ступка заполонил эфир РТР: он объявляет начало и окончание рекламной паузы, рассказывает о том, что скоро весна («Россия. Весна. Бульба»), просто всплывает в кадре. 1 апреля телеканал «Россия» пошутил – вообще сменил свой логотип на надпись «Тарас Бульба».
Все это наводило на мысль: хороший фильм в раскрутке не нуждается, он сам соберет свою публику. Возможно, этот стереотип уже не работает или, что более вероятно, «Тарас Бульба» – исключение из правила.
Фильм, несомненно, получился. Со своими плюсами и минусами (последних, по традиции, больше), но он выходит на экраны и начнет жить – в СМИ, в теледебатах по поводу и без, во время вахты в прокуренных кухнях. Он вызывает жаркие споры, ergo, он существует. И это не заслуга не знающих меры пиарщиков.



Ключевые слова: Гоголь Николай Васильевич, кино, премьеры, рецензии



 
К фильму много претензий – и формальных, и по существу. Не совсем уместным кажется использование талантов композитора Игоря Корнелюка. Вернее, тут проблема не в том, чтобы сочинить запоминающийся, в меру пафосный мотив, а в инструментарии – большая часть мелодий сыграна на синтезаторах, воскрешающих в памяти творения Ричарда Клайдермана и нью-эйдж эстетику.
На дворе XV век, грязные пьяные казаки, сквернословя, пишут письмо турецкому султану, полюшко-поле, какие тут могут быть синтезаторы?
Михаил Боярский, будучи одним из главных рекламных инструментов – как Чуб вместо шляпы и шарфика «Зенита», – в роли Мосия Шило задействован до обидного мало. С одной стороны, режиссера можно понять, он явно не хотел второго «Возвращения мушкетеров». С другой, харизма Боярского, его ненавидящие глаза, грязный чуб и хриплое «Казаки!» просто выжигают все живое в кадре. Такой ресурс можно было использовать и поизобретательнее.

Самый главный упрек – идеология. Тут, впрочем, все просто: это фильм во славу России, русского народа и русского оружия. Квинтэссенция, как назвал картину сам режиссер, национальной идеи. Понятно, что и Гоголь писатель, прежде всего, русский, не лишенный, впрочем, проукраинских симпатий. Тем не менее сейчас даже буквальные цитаты из классика, повторенные много раз, – «Пусть же стоит на вечные времена православная Русская земля и будет ей вечная честь!» – выглядят пропагандой.

Все фотографии


Именно в идеологических целях оригинальный текст все-таки был немного «подкорректирован». У Гоголя про пытки казаков сказано: «Не будем смущать читателя картиною адских мук, от которых дыбом поднялись бы их волоса. Они были порождение тогдашнего грубого, свирепого века, когда человек вел еще кровавую жизнь одних воинских подвигов и закалился в ней душою, не чуя человечества», – в то время как режиссер использовал потенциал кровавого зрелища в полную силу.
Также интересно, что, по воле сценариста, после отъезда Тараса и его сыновей в Запорожскую Сечь ляхи напали на его хутор и убили его жену, чей труп выжившие в резне привезли в Сечь и положили под ноги Тарасу. Тем самым у семейства Бульбы возник мотив личной кровной мести за причиненное ему злодеяние.

Теперь о плюсах. Фильм действительно с интересом – не взахлеб – смотрится, невзирая на хрестоматийные «Добре, сынку», «Я тебя породил, я тебя и убью» и «Есть ли еще порох в пороховницах?». Операторская работа в батальных сценах живая, хотя и несколько однообразная – крупные планы превалируют, в связи с чем хваленую тысячу статистов в массовке не всегда видно.


Бои, штурм укрепленного города и особенно пытки показаны максимально реалистично и не без натурализма. Иногда благодаря обилию крови и отрезанным головам складывалось ощущение, что смотришь очередной молодежный американский слэшер.

Имеется в фильме и комедийный потенциал. Появляется он благодаря герою Сергея Дрейдена, «жиду» Янкелю, и диалогам, подобным этому:
– Что ж ты делал в городе? Видел наших?
– Как же! Наших там много: Ицка, Рахум, Самуйло, Хайвалох, еврей-арендатор...
– Пропади они, собаки! – вскрикнул, рассердившись, Тарас. – Что ты мне тычешь свое жидовское племя! Я тебя спрашиваю про наших, запорожцев.

Гоголевская шутка до сих пор звучит современно. Зритель довольно смеется, он потрафил своему внутреннему антисемиту.
Принимать или нет патриотический пафос фильма – личное дело каждого зрителя, однако не стоит воспринимать картину чересчур серьезно, как орудие политической борьбы. Гоголь восхищался казаками, их культурой, бытом, но он писал «Бульбу», не вкладывая в строки никакой ксенофобии (даже если бы он и знал это слово). Возможно, поэтому для восприятия картины не следует проводить параллели с современностью, а смотреть на происходящее, не учитывая его актуальность, глазами человека, жившего почти два века назад.