УСЛОВНОСТИ ГИГИЕНЫ

За домом росли кусты смородины и яблони. Яблоки падали на траву. Дед собирал их и скармливал кроликам. Приходили дедовые дочки, что-то забирали домой.

— Збырайте, йижтэ,— предложил дед.

Сахар в те годы был в дефиците. Уже не помню, но, кажется, норма выдачи «в одни руки» была регламентирована. Сахар мы везли с собой. Позже, подружившись с дочками деда Савы, посылали им посылки из дома с сахаром и лимонной кислотой.

Я собрала ягоды, несколько яблок, перемыла все и сварила большую кастрюлю сладкого компота. Отлила часть в банки, поставила в холодильник, чтоб не скис, но половина осталась в кастрюле, стоящей на кухне.

— Савелий Елисеевич, вот в кастрюле компот. Пейте.

Дед кивнул. Он был занят: брился перед маленьким зеркалом. На столе стояла кружка с теплой водой, мыльница с помазком. Дед побрился, макая бритву в кружку. Потом выплеснул ее содержимое на землю, небрежно ополоснул кружку и полез ею в кастрюлю с компотом. Я обалдела, глядя на это действо.

—Укусно!—похвалил дед, выпив компот и поставил кружку на грязный стол.—Потим ще выпью.

Эта сцена произвела на меня глубокое впечатление.

Я уже говорила, что у деда была пасека. Мой муж, надев специальную шляпу с сеткой, ходил с дедом на экскурсию. Сене было интересно все, он прямо приклеился к деду, а тот обучал благодарного слушателя тонкостям сельского быта. Муж был по специальности технарем, налаживал автоматические системы управления в тяжелой промышленности, но в душе оставался юным натуралистом. Свекровь рассказывала, что, когда приходила за маленьким Сеней в детский садик, воспитательница сообщала: « А ваш сынок червячков копает».

В тяжелые 90-е, когда зарплату платили китайскими кроссовками и постельным бельем, любовь мужа к земле спасала нашу семью. На работе всем сотрудникам выдали по куску земли, правда, далеко за городом. Урожай на 6 сотках получался огромным. Правда, при отсутствии машины, Сеня таскал выращенное в рюкзаке и ведрах. Потом сотрудники нанимали машину и развозили урожай в мешках по адресам. Мы заваливали балкон картошкой, а в комнате, на шкафах и на полу хранили тыквы и кабачки цукини.

 Я помню, что попыталась настроить мужа на поиски нормальной работы, чтобы иметь возможность в качестве зарплаты получать деньги, а не стиральный порошок или майонез. Такую зарплату получали мои соседи. Потом мы менялись полученным товаром.

Через некоторое время Сеня объявил мне, что придумал, как зарабатывать деньги. Он решил разводить перепелок. Прямо у нас в кухне. Мы жили тогда в двухкомнатной квартире на 3 этаже сталинской пятиэтажки в центре города.

Я представила клетки с перепелками в своей кухни и взмолилась: «Нет. Сеньчик, не надо! Проживем как-то без перепелок».

Больше я мужа не трогала, сама впряглась в работу. Иллюстрировала книги. Мне платили в процессе работы 20 долларов в месяц. На эти деньги можно было жить семьей. А Сеня пахал на своем участке, приползая вечером в воскресенье с рюкзаком и полными ведрами, прикрытыми лопухами. Мне было отчаянно жалко мужа. Но это все было уже позже…

К деду пришла соседка - молодая женщина с девочкой и попросила прополиса: врач посоветовал лечить ребенка настойкой. Дед пообещал приготовить прополис к вечеру.

Он сидел во дворе. Перед ним стояла самодельная табуретка, выкрашенная коричневой половой масляной краской. Дед, подстелив газетку, чистил на табуретке рыбу. Может, сам наловил, может, кто-то угостил. Собрав чешую в газетку, разбросал потроха курам, бегающим по двору. Потом пошел на пасеку, принес рамку с сотами, и, устроившись на той же табуретке, принялся ковырять ножом рамку. Результатом трудов стал шарики грязно-серого цвета, которые он скатал на той же табуретке.  Дед позвал Сеню и показал шарик, объяснив, что это и есть прополис. Показал, что пчелы замазывают прополисом рамку в местах, где к этой рамке крепятся соты. Спросил у меня, хитро прищурившись, как распознать настоящий прополис от подделки. Я предположила, что нужно окунуть шарик в воду: всплывет или не всплывет. Дед одобрил мою догадку. Оставив шарики на табуретке, дед Сава потопал на кухню похлебать принесенного дочкой борща.

Сеня стал внимательно рассматривать шарики прополиса, обнаружив на них следы крашеной табуретки и даже чешую. Он принялся дотошно выковыривать из прополиса все вкрапления. Вскоре появился дед. Увидев, что муж заинтересованно ковыряется в прополисе, предложил подарить ему часть шариков. Но Сеня деликатно попросил деда позволить ему самому наковырять немного прополиса из рамки. Дед разрешил. Сеня помыл табуретку, взял у меня альбомный листик, подстелил и аккуратно соскоблил немного прополиса с рамки. Шарик получился чистый и аккуратный. Он потом долго хранился в баночке у нас в холодильнике.