- А ты меня как представлял? – Мацу зевнул, прикрывая рот ладошкой и поудобнее устроился на кровати, подоткнув одеяло со всех сторон.

За окном давно стемнело, а они всё сидели друг против друга и разговаривали. Вернее, разговаривал Мацу, а Дайчи молча смотрел на него нереальными золотыми глазищами, которые не давали Мацу расслабиться и забыть о своём сумасшедшем счастье. Очень долго не давали. Он в них тонул, а чтобы не захлебнуться – говорил и говорил. Наверное, уже выложил Дайчи всю свою жизнь, все свои вкусы, свои привычки и точку зрения по каждому вопросу. А остановиться всё не мог. Потому что остановившись, снова начинал задыхаться. И вот наконец вдруг подумал, что голос мог бы уравновесить действие глаз. Ну или наоборот, добить. Попробовать всё равно стоило.

- Я думал, что ты окажешься девочкой, - серьёзно сказал Дайчи и отхлебнул газировки из жестяной банки. Эта была третья по счёту. Он иногда делал знак рукой, прося Мацу подождать – и уходил куда-то, где, должно быть, стоял холодильник. Приносил банку для себя и вторую для Мацу – все его три стояли полные на тумбочке у кровати.

«Девочкой?» - Мацу жалобно сдвинул брови и поёрзал под одеялом. «Почему это девочкой?!»

- И ты что… разочарован? – тихо спросил он.

Дайчи посмотрел на него поверх банки, которую уже заносил для очередного глотка. Отвёл руку, поставил газировку на тумбочку и легко поднялся с кровати.

- Ни в коем случае, - всё так же серьёзно сказал он, опускаясь на пол у кровати Мацу и беря в ладони его руку, - Как я могу разочароваться в тебе, Мацу-чан, ты – моя Жертва. Я ждал встречи с тобой всю свою жизнь, - перевернул ладошку Мацу тыльной стороной вверх и поцеловал.

Руки у него были горячие, а прикосновение губ оказалось невесомым и невероятно нежным. Мацу залился краской, не зная, куда деть себя от смущения и счастья. Одна сторона его существа мучительно хотела вырвать руку и убежать или залезть под одеяло с головой, другая – схватить Дайчи за плечи, втащить на кровать и прижаться к нему крепко-крепко…

Дайчи поднял глаза и посмотрел на Мацу внимательно и как-то пронзительно, в самую душу. Наверное, таким был и взгляд самого Мацу, когда он анализировал чувства других, как учила Ай-сенсей.

- Почему ты думал, что я буду девочкой?

- А почему ты, Мацу-чан, думал, что я буду мрачным шкафообразным типом? – с улыбкой ответил Боец вопросом на вопрос, - Ммм… видишь ли, меня воспитали в убеждённости, что главнее Жертвы в моей жизни человека не будет… Я думал, что женюсь на своей Паре, как Дайске-сенсей.

Брови Мацу вновь поползли к переносице и, очевидно, заметив это, Дайчи улыбнулся и прикрыл глаза, сжав ладошку Мацу в руках:

- Не думай, что я разочарован. Ты можешь не сомневаться в моей верности и любви.

- Я и не сомневаюсь, - проворчал Мацу, высвобождая руку, - Просто я оказался мальчиком и теперь тебе придётся забыть о своей мечте. Это нехорошо, разбивать чужие мечты.

- Моя мечта - всегда быть рядом с тобой, Мацу. И служить тебе. И защищать тебя до последней капли крови.

Он же не играл. Он же не бросался сейчас высокими словами. Он же говорил правду, простую и оттого пугающую.

Мацу сам взял Дайчи за руку и опустился на подушку, отодвигаясь от края кровати и освобождая место для Бойца. Не хотелось отпускать его, не хотелось отвыкать от волшебного ощущения надёжности и спокойствия.

- Я рад, что ты такой, какой есть, Дайчи. Ты нравишься мне.

- Спасибо, Мацу-чан. Ты такой милый, - Дайчи протянул свободную руку и потрепал Мацу за ушком.

- Что ж такое! – нахмурился Мацу, отпуская руку Бойца, - что меня все за ушком чешут и обзывают милашкой!

- Потому что ты правда милый, Мацу-чан! А когда сердишься – становишься ещё очаровательнее, - в голосе Дайчи был океан нежности, прищуренные глаза сияли сквозь медные завитки ресниц. Продолжать злиться было совершенно невозможно.

Мацу закрыл глаза и обиженно запыхтел, пытаясь таким образом выказать своё несогласие – и сам не заметил, как провалился в сон.

 

 

Проснулся он неожиданно, когда за окном уже посерело и комнату наполнили предрассветные сумерки. Было очень тихо, даже птицы молчали, и тишину нарушало только дыхание Дайчи…

«Стоп».

Боец всё так же сидел на полу, положив на кровать руки, а на них голову – и так спал. Лицо его было совсем близко – очевидно, он смотрел на Жертву, вернее на её нос и ушки, торчащие из завёрнутого одеяла, – да так и заснул. Почему он не лёг на кровать, на место, специально оставленное Мацу для него, оставалось только догадываться. И догадаться было не сложно.

«Да, господин». «Слушаюсь, хозяин».

Гнев вскипел в Мацу моментально, казалось, что сейчас из ушей повалит пар. Комнату залил электрический свет, который Мацу включил на расстоянии, даже не заметив этого. Он схватил Бойца за руку и потряс. Никакого эффекта это не возымело, что ещё сильнее возмутило Мацу.

«Ах ты дурачина! Мало того, что спишь на полу, ещё и так крепко, как мне на перине никогда не удастся! По истине, крепче всех спят не те, у кого совесть чиста, а те, у кого её отродясь не было!»

- Дайчи! – прошипел он.

Боец тут же открыл глаза.

- Да, хозяин.

Мацу чуть в обморок не упал от злости. Он покраснел до корней волос, ушки воинственно напряглись, хвостик неистово лупил по одеялу. Глаза Бойца расширились, он выпрямился и чуть приоткрыл рот, явно не понимая, что вызвало гнев его Жертвы.

- Слушай меня, Рэй Дайчи, - процедил Мацу, протягивая руку, хватая Дайчи за воротник рубашки и притягивая к себе, - Никогда, слышишь, никогда больше не смей так меня называть!

- Почему, хоз… - Дайчи запнулся и вздёрнул брови, робко поднимая руку к воротнику.

- Потому что я тебе не хозяин. Ни один человек не может быть хозяином другого, ты понимаешь это?!

Боец расслабился, опустил плечи и улыбнулся, прикрывая глаза:

- О, Мацу-чан, какой же ты милый!

Мацу подавил желание треснуть его головой о металлическое изголовье и продолжил:

- Почему ты спишь, сидя на полу?

- Я хотел быть ближе к тебе. Тебе неприятно моё присутствие?

- Дурак! Я же специально оставил для тебя место на кровати! Почему ты не лёг рядом со мной?!

- Ты не сказал об этом. Я не мог сделать это просто так, без твоего разрешения.

- Но ты же почувствовал, что я хочу этого! – теперь Мацу был красным уже не от злости, а от смущения.

Дайчи опустил ресницы.

- Прости, хоз… Мацу-чан. Я пропустил это желание.

Он явно был смущён не меньше.

Ну да, его же воспитывали с упором на прочтение желаний Жертвы. Сейчас он допустил промах. В первый же день знакомства.

Гнев схлынул так же быстро, как появился. Мацу выключил свет тем же способом, которым включил – почему-то выключать свет силой мысли Ай-сенсей научила его первым делом – нежно обнял Бойца за плечи и потянул к себе, заставляя улечься на кровать.

- Сегодня ты спишь здесь, рядом со мной, - тихо сказал он.

- Как ты пожелаешь, хозяин, - покорно ответил Дайчи.

- Я, кажется, уже сказал тебе, чтоб не называл меня так.

- Прошу прощения, Мацу…

- Доброй ночи, - Мацу демонстративно повернулся к Бойцу спиной и съёжился под одеялом, ругая себя, непонятливого Дайчи – и всех Бойцов и Жертв, которые невесть зачем изобрели такое дурацкое обращение.

На глаза выступили непрошенные злые слёзинки, Мацу сморгнул их и замер, вслушиваясь в тишину комнаты. Некоторое время Боец продолжал лежать вытянувшись на спине, но потом дыхание его выровнялось, он повернулся на бок и положил руку на пояс Мацу. Мацу внимательно прислушался к ритму дыхания, желая полностью удостовериться в том, что Дайчи точно спит – и лишь потом повернулся к нему лицом, не высвобождаясь из-под руки, и придвинулся ближе. Дайчи был горячим, как печка, и от него слабо пахло чем-то сладким… корицей. И ментолом – ментолом пахло дыхание.

«Если это ментоловые сигареты, я тебя убью» - почти безразлично подумал Мацу, уже засыпая.