Стоп машина. Сцена бледнеет, в ней появляются дыры, прогорает пленка
(огонь?!), застряла, изображение плавится, видимость разрушается (видишь,
как видимость разрушается?); ничто не выдерживает столь пристального
внимания. Остается лишь белый экран.
Боль. В груди - кольцо боли. Как тавро, как круглый отпечаток (я -
фигурка на проштемпелеванной марке? клочок пергамента с надписью: ... ).
Больно. Белый шум, белая боль. Сначала -
тяжесть со всех сторон, теперь - боль. Бесконечное разнообразие жизни. Я
движусь. Экий мобильный. Меня что, вырезали из обломков? Или вспыхнуло
пламя? Может, я просто умираю, выбеленный, обескровленный? (Сданный,
просроченный?) Ничего теперь не вижу (теперь вижу все). Я лежу на равнине, в
окружении гор (а может, на койке, в окружении... медицинских аппаратов?
людей? и тех, и других? (Приятель, это одно и то же, если взглянуть шире. Во
загнул.) А кому какое дело? Мне-то самому есть дело? Блин! Может, я уже
труп! Может, это жизнь после жизни... гм... А что если все остальное было
сном (ну да, точно) и я сейчас проснусь и окажусь ... это
еще что?
Вы слышали? Я-то слышал?
Ну ладно, ладно...