Асфальт. Бордюр. Скамейка…
Последние несколько шагов даются с трудом.
«Боже!.. Зачем?.. Зачем ты позволил мне стать таким слабым и гадким?».
Глубокий вдох, короткий выдох… Взгляд концентрируется на ближайший предмет…
«Что это? Урна…. Ну и что же…».
Зато через пять шагов я имею твёрдую опору. «Экран» уже не так резко убегает вправо-вверх. Гораздо медленнее. Я даже могу его остановить.
«Раз, два, три – стоп!» - не очень-то и слушается. Ещё хуже с ногами. Да и желудок хочет гулять... – «Предатель! Я всегда так гордился твоей железностью… Стойкостью… Э-э… Тьфу-у!»
Асфальт. Бордюр. Скамейка…
Скамейка – это спасение от вертикального способа мышления. Теперь мышление полувертикальное и легче…. Полу-мысли. Их вполовину меньше.
«А если лечь?» - мутит не меньше, но не качает. И мысли, лёжа, прекращают свою беготню….
Всё ясно, чётко и чисто, как никогда. Просветление. Но на мгновение недвижения. Не шевелюсь...
«Замереть бы так надолго…. Очень надолго. Чтобы не сон и не смерть. Чтобы покой.»

* *

- Спит, не спит? – Маркер тронул парня за плечо. Потряс легонько. И ещё потряс.
- Жмурик, - То ли охнула, то ли констатировала Лилька, - оставь, Маркер, лучше пойдём…
Нахмурился Маркер. Замер, склонившись, заглядывая в лицо.
- Вот же повезло ублюдку! Заснул и… не проснётся.
- Чо городишь-то, старый дурак? – возмутилась, было, Лилька, между делом заглядывая в урну возле скамейки – нет ли бутылки порожней.
- Горожу?.. – старый беззубый Маркер сплюнул смачно в сторону, - кому токмо не молился я… а не берёт меня к себе Господь никак…. Вот и мучаюсь уже скока…. А эти…
- Пошли лучше отсюда, пока нет никого, - Лилька опасливо оглядывала сумеречные в рассвете дорожки парка.
Карманы парня были пусты совсем. Маркер с сожалением вздохнул.
- Иди на угол Парковой, к киоску. Там таксофон есть…. Звони архангелам… А я помолюсь.