Плоские истины окружают нас. Накладываясь
на наши обломки, они становятся рельефными,
но от того - банальными.и вымученными.
– Петька! – позвал из-за двери голос Чапаева, – ты где?
– Нигде! – пробормотал я в ответ.
– Во! – неожиданно заорал Чапаев, – молодец!Завтра благодарность объявлю перед строем.
Жизнь не учит, жизнь обтесывает нас. Снимает кору, обнажая ядро. Ядреные мы чурбаны. Впрочем, я всю жизнь (вернее, ту, которую еще не забыл) говорил много плоских вещей со смешным и многозначительным видом.
Мне все равно. Мне не к кому и некуда идти, да теперь я и сам не хочу этого. А еще меньше я хочу ждать.
Не осталось ничего. Ни жара д(т)уши, ни ненависти, ни остекленения. Тем больше о себе я узнаю на дне.
Я непредсказуем - но лишь в том, что становлюсь предсказуем неожиданно для себя.
Интересно, как перекрывается восприятие. Я (давно) убедился, что почти все люди козлы. Еще я где-то слышал, что почти все люди - идиоты, вот только понять и прочувствовать не могу. Окружающие же меня люди не верят (искренне), что люди дурны, но верят в их глупость. Может быть, это просто одно и то же?
