Несколько лет назад я написала: «Все люди, как люди, а ты - журналист. Иногда я ненавижу свою работу. А иногда не хочу уходить оттуда… Иногда на съемку у тебя всего несколько минут. Иногда кажется, что ты находишься в сумасшедшем доме. А иногда просто опускаются руки... Как-то раз один человек сказал мне, что новости, которые мы выпускаем три раза в неделю, нужны. Что их смотрят. Значит, не зря ты трудишься. А это - самое главное. И тогда все плохое забывается. Если думать только о себе, ничего не получится. Ничего не будет. А журналист просто не может позволить себе быть эгоистом. Несмотря ни на что». Сейчас я могла бы сказать то же самое.
Телевидение стало частью моей жизни. На местном канале я попробовала себя в самых разных качествах. Я до сих пор помню, как многие с удивлением смотрели на меня и тяжелый штатив. Помню камеру-малютку, которую мало кто воспринимал всерьез. Знаю, что они ошибались. Помню, как было сложно написать первое предложение закадрового текста, так, чтобы «зацепить» зрителя, как пыталась уйти от беды районных новостей – отчетности и шаблонности. Помню съемки брейн-рингов, кинофестивалей, предвыборные марафоны. Помню, как без конца говорила скороговорки, заучивала подводки и как радовалась, когда сюжет или выпуск новостей с моим участием выходил в эфир…
Я несколько лет работала на канале «Ореол-ТВ». Бывало и без выходных, бывало и до самой ночи. Но даже в отпуске мне снилась редакция. В прошлом году я окунулась в совсем иную редакционную деятельность, оказалась по другую сторону экрана, на многое стала смотреть иначе. Сейчас я сто раз подумаю, прежде чем взять пульт в руки. Меня пугает то количество насилия, грязи и порой откровенного бреда, которое вываливается на телезрителя. Еще больше пугают высокие рейтинги подобных программ.
Телевидение можно обожать и каждый день ходить на свидание к любимым телегероям. Телевидение можно ненавидеть, ругать «зомбоящиком» и прочими нехорошими словами. А еще телевидением можно жить, как делают сотрудники гатчинской, и сотен других, больших и малых редакций.
Они могут проклинать себя, свою работу, тяжело вздыхать и закатывать глаза, когда не хочется ехать на какую-то съемку, или когда попадается не слишком приятный герой. Они могут ехать в самое дальнее поселение ради крохотной информашки. Они могут часами просматривать отснятый материал и расшифровывать интервью, чтобы написать двухминутный сюжет. Они могут до хрипоты спорить с редакторами, операторами, монтажерами, доказывая, почему нужно сделать так, а не иначе. Они учатся воспринимать критику… Но, несмотря не на что, они любят свою работу.
Местная редакция не может сравниться с каким-нибудь федеральным каналом. Но труд ее корреспондентов всегда вызывал у меня большее уважение. Она живет по своим правилам и законам. Решает свои проблемы. Освещает свои события. А о результате уже судить не мне, моя оценка будет субъективной. Главное слово было и остается за зрителем.