Терпеть не могу начинать очередную запись в дневнике словами «Здравствуй, дорогой дневник!», какой к чёрту ты дорогой? Тебе грош цена и три пенни сверху. Довольно странно подводить итоги предыдущего года, когда новый год уже наступил. Да, странно, но когда это миссис Нелли Ловетт была адекватной женщиной? Разумной? Да, может быть, иногда. Рождество миновало, Новый год промчался следом. На самом деле череда праздников – самое короткое удовольствие, какое только может подарить жизнь. Да, даже короче самого сладкого момента в процессе занятия любовью. Боже, я это сказала. Бесстыдно опорочила девственно чистый лист бумаги своими непристойными умозаключениями. Я никогда не считала себя леди в полном смысле этого слова. Вечная погоня за модой и слепое следование этикету, убивает в даме природную естественность и даже некоторую женственность. Да, со мной можно не согласиться, но я всегда упрямо умела ценить не безупречно подведённые глазки или нежные ручки самых недоступных красавиц Лондона… Кстати, о красавицах, девушки, юные ли вы, или не очень, попомните мои слова: никакой мужчина, даже самых что ни на есть голубых кровей, не достоин того, чтобы хранить свою девичью честь лет так до… Впрочем, а стоит ли её хранить – решайте сами. Жизнь должна пестрить этими мелкими безрассудными поступками, робкими признаниями, тёмными ночами в объятиях любимого человека. Всё в ней должно быть. И лишать себя, умную, хорошую, красивую, всего этого чисто женского безумства, ради всеобщего восхищения, гордости за свою непорочность и прочих благих помыслов, в высшей степени глупо. Женщина ни в коем разе не должна быть холодной, никакой мужчина рядом с собой не потерпит кусок льда. Мужчинам подчас необходимо куда больше ласки и внимания, чем дамам. Так к чему я всё это веду? Да к тому, что оставайтесь собой, но иногда не забывайте и о том, что вы – дамы, а значит, способны кокетничать, хитрить и искренне переживать. Путь к сердцу мужчины лежит, как ни прискорбно это сообщать, не только через желудок, если, конечно, ваш возлюбленный не в меру упитанный, амёбный и беспечный полицейский, а через… Не скажу, иначе в чём тайна? На самом деле ключ в руках у каждой из нас, осталось лишь найти подходящий замочек. Да, есть две половинки, я уверенна, которые подходят друг другу идеально, и дело не только в ключике и замочке, но и в искренней любви друг к другу. Один совет: не бойтесь любить. (Бедный Бэн, наверное, думает, как при этой массе тараканов я умудряюсь оставаться верной и преданной женой. Банальное слово: любовь. Но банально оно только для тех, кто не испытал этого чувства в полной мере, кто не смог отдаться ему с головой)
Сейчас в который раз не совсем удачно перехвачу перо и оставлю на бумаге чернильные разводы. Хм… как всегда на самом интересном месте. Впрочем, стоит подвести итог этим 12 месяцам стремительно ушедшего года. Что же случилось за этот год? Да всего ничего! Воскресла, нашла любимого, обрела семью, заключила брак и… Скажете, этого вполне достаточно? О, да, разумеется.
Итак, шаг первый, «я жива». Да, жива. Я дышу и чувствую. Иногда мне кажется, что только сейчас я научилась это делать с полной самоотдачей, вкладывая в каждый вдох радость пребывания на этой земле. Тем не менее, за спиной всегда слышны несмелые шаги, закутанного в плащ презрения прошлого. Бэн говорит, мне трудно принять себя такой, какая я есть в совокупности со своими поступками в былые времена. Он прав. Я до панической дрожи в коленях боюсь оглядываться назад и смотреть в глаза той женщины. Женщины, чьи руки в крови невинных людей. Женщины, чьи мысли занимали лишь звон монет и комфорт в доме. Сколько иллюзии было в моём прошлом, сколько придуманного удобства для себя самой! Как удобно думать, что совместным бизнесом можно привязать к себе человека! Как удобно думать, что «муж» и «сын» поладят! Как удобно думать, что мне самой по себе «удобно». Удобно создать вокруг себя видимость «счастья» и тихо любоваться собственным шедевром, сложенным на скорую руку изо лжи, предательства, крови и костей. Но я не знала, что эта иллюзия рухнет от лёгкого дуновения южного ветерка. Да, Бэн, мне страшно столкнуться лицом к лицу с той, которая погубила всё сама. Но даже это кровавое прошлое, мне есть за что благодарить. Во-первых, за то, что я осталась сильной. Во-вторых, за то, что я всё помню, каждую ошибку, каждую каплю крови. В-третьих, за то, что боль живёт в моей душе, равно как и та, что живёт в его. В-четвёртых, за то, что, несмотря на все эти муки совести, стоны души, я продолжаю жить и наслаждаться жизнью, как последний висельник перед казнью.
Шаг второй или, если говорить честно, не кривя душой, сразу несколько шагов. «Семья». Теперь настоящая, пусть ещё совсем молодая, но уже построенная не на одном честном слове.
Любимый мужчина… Бэн, если ты сейчас читаешь эти строки, а ты их читаешь, я чувствую, знай, есть три слова, которые мы можем при случае всегда сказать друг другу, но на самом деле, я хочу сказать совсем другое. Впрочем, ты поймёшь меня без слов. Я никогда раньше не думала, что ради мужчины способна поступиться своими принципами, отказаться от удобства и порой даже от собственного эгоизма. Да, я отказалась от того, чем жила и дышала раньше, поставив тебя выше своего комфорта и уюта. И откажусь снова, если это будет нужно, просто потому, что я ни о чём не жалею и не пожалею впредь. Просто, потому что… у меня всегда будет возможность сказать это вслух, глядя тебе в глаза.
А как всё начиналось. Мне смешно вспоминать. Бэн, действительно, не подарок, если оценивать его со стороны некоторых особенностей его характера и пережитых событий. Но он надёжный… Он настоящий (так любят характеризовать взрослые то, во что свято верят или бесконечно ценят), благородный и честный. Иногда слишком прямолинейный. Раньше меня загоняло в тупик его молчание. Я могла кусать локти, глядя ему в глаза, а он, как ни в чём не бывало, будет сидеть и молчать. Это меня не пугало, но зато существенно притупляло эмоции различного рода и толка. Теперь же знаю, что тянуть из него информацию бесполезно. Он научил меня быть внимательнее, замечать перемену настроения, читать мимику и жесты, ловить его взгляды. Если мы не можем общаться вербально, я буду слушать не слова. Ну, и, наконец, он просто научил быть меня честной с самой собой. Теперь я вряд ли начну строить иллюзии и воздвигать воздушные замки, жить в декорациях и утопично верить в самое лучшее при самом печальном раскладе. Но мы вместе, и это даёт мне силы и вселяет веру в то, что рука об руку мы преодолеем все препятствия. (Немыслимо, сейчас вдруг вспомнила слова свадебной клятвы)
Это женский дневник, по сему я имею полное право, наконец, высказаться по поводу того, что немаловажно в делах наших супружеских! Боже, какой он любовник! Нежный, заботливый, внимательный… я могу бесконечно говорить о его горячем темпераменте и страсти в постели, кресле, на полу, да где угодно! Вот, значит, куда он сплавляет все нерастраченные эмоции. Что же, похвально. Едва на город опускаются сумерки, и любимая женщина вдруг оказывается в его глазах желанной, как мистер Хладнокровие превращается… А впрочем, нечто звериное в нём было всегда. Боже, и почему только раньше я всего этого не видела? Непозволительная глупость. Ещё более непозволительной глупостью будет потеря этого мужчины.
Наверное, потому, что я до мозга костей влюблена, мне кажется, что я нашла свою половинку. Как фрагменты чего-то стремятся друг к другу, чтобы сложиться в единое целое, так и мне порой кажется, что без этого мужчины я потеряю часть себя, или вообще стану бессмысленной, как навеки утерянная часть древнего холста. Да и, безусловно, только влюблённая до безумия женщина может несколько абзацев говорить о своём муже в восторженных тонах.
Дочь. Анита. Маленькое рыжее солнышко, согревающее нас одним только своим присутствием. Замечательная девочка и невероятно похожая на отца упрямством и категоричностью суждений. Я порой забываю, что не прихожусь ей родной матерью. Моя дочь, конечно, моя. Хотя нет. Наша.
А когда-то случайно брошенное «мама» казалось мне уже невиданным счастьем. «Тётя Нелли»… Надо отдать должное недетской силе и любви ребёнка к отцу, ибо терпеть в доме незнакомую женщину, даже если эта женщина любима родным человеком, очень не просто. Но она приняла меня, приняла и полюбила. Хотя, я, пожалуй, не самый худший вариант при всех прочих обстоятельствах преступной жизни в прошлом. Да и из Бэна в конечном счёте получился хороший отец, наверное, даже лучший отец, чем я – мать. И только теперь я ощутила на себе, что такое быть родителем в прямом смысле этого слова. «Маленькие детки – маленькие бедки». Стоит только улечься в постель и прижаться к мужу, как в голову тут же нашествием врываются мысли о дальнейшей судьбе Аниты. Надо устроить в школу, надо платить за обучение, потом университет, если мы его с Бэном потянем. Деньги немалые, но где их взять? Огромное желание дать своему ребёнку все возможности для дальнейшей самостоятельной жизни. Желание есть, где взять для этого возможности? Теперь я с каждым днём всё больше задумываюсь о том, что эту землю в Мидлсексе было бы неплохо продать и вложить деньги в обучение Аниты. Но об этом я с Бэном не говорила. Да и не стоит, наверное, до поры до времени напоминать об этой земле.
Мне нравится это чувство ответственности за маленького человечка. Трудно объяснить, что с тобой происходит, когда знаешь, что в твоём доме звучит детский смех, бесконечные просьбы испечь что-нибудь сладкое, рассказать сказку, и при этом на тебя смотрят такими глазами, словно, если ты не угодишь, не будет тебе прощения ни на этом, ни на том свете. Это забавно, мило и приятно. С трудом можно представить, что та миссис Ловетт могла сделать смыслом своего существования мужа и детей… а эта может. Может и хочет быть понимающей, ласковой и нежной женой, заботливой и отзывчивой матерью.
Да и… конечно. Совсем забыла, хотя как можно забыть о том, кого носишь под сердцем? Надо сказать Бэну, но я пока не знаю, как это сделать. Безумно хочется видеть выражение его лица при известии, что детей у него теперь больше, чем один.
Шаги за спиной… Бэн. Сейчас как обычно предельно тихо подойдёт, нет, подкрадётся со спины, чуть склонится и скажет усталым голосом: «Идём спать, Нелли. Уже поздно». И если Нелли вздумает сопротивляться, он демонстративно пожмёт плечами, объявит, что «это моё дело» полуночничать, а в следующий момент заберёт из рук перо и довольный прошагает в спальню, не оставив мне другого выбора, как следовать за ним. Что же, не буду развивать события по выше изложенному сценарию, а просто поставлю жирную точку в данном повествовании и пойду спать.
Завтра утром я вновь перечитаю это письмо и сожгу его к чёртовой матери в камине, как делала это каждый год. Или в этом году всё будет иначе?..