«Не всегда прав тот, кто любит и страдает. И не всегда виноват тот, кто не любит» (с) Надежда Птушкина.

Это было так давно, что, возможно, изводить себя воспоминаниями о случившемся в её нынешнем положении выглядело бы более чем глупо. Молодость – пора красивых ошибок. Да-да, именно красивых, ибо другое слово для описания этих временами забавных, роковых, глупых промахов просто сложно найти. Красиво оступиться может человек, который только вышел на тропу самостоятельности и независимости, потому как все его ошибки спишутся на недостаток жизненного опыта. Молодость амбициозна, принципиальна, упряма и самоуверенна до безобразия. Она красива, потому что молода. И в этой, на первый взгляд, совершенно смешной тавтологии кроется одна простая истина: все самые приятные ошибки мы совершаем в юности. По мере взросления человека романтика первых ошибок улетучивается, прошу простить за современное сравнение, как газы из открытой бутылки с минеральной водой. Эпохи проходят, совершаются мировые открытия, жизнь постоянно и непрерывно меняется, но… кое-что остаётся неизменным - это человеческая природа и свойственные ей ошибки молодости. Жизнь изобилует сюрпризами, которые нам с ехидной улыбкой преподносит судьба, а мы и рады идти у неё на поводу, принимая подарки и не подозревая о том, что ждёт нас под красивой обёрткой. Но с другой стороны… лучше открыть подарок и огорчиться, чем все последующие годы, терзая себя, прожить в неведении.
Не знаю, могли ли также рассуждать наши герои, будучи молодыми, но пятнадцать лет спустя она с улыбкой и лёгкой досадой будет вспоминать свою ошибку, он же предпочтёт о ней забыть… Так или иначе теперь это уже не имеет значения, ибо на момент повествования всё самое страшное их ожидает только где-то далеко впереди. Итак, эта история имела место быть незадолго до осуждения мистера Баркера, ныне известного как Суини Тодд. История не отличается своей исключительностью, но, может, отчасти она послужила причиной несостоявшейся семейной жизни миссис Ловетт.

Часть 1. Фаворит.

Бенджамин Баркер переехал в Лондон из провинции Литлхэвин несколько лет назад. Амбициозный молодой человек явился в столицу Британского королевства с довольно-таки банальной целью: заработать и прослыть мастером своего дела. Кстати, о деле. Унаследовав от отца, весьма неплохого цирюльника, способности к этому роду деятельности, сын довольно быстро превзошёл своего родителя в искусстве бритья. Было ли это даром от Бога или же умением парня схватывать всё на лету в силу своего возраста - никто не знает. Но юный мистер Баркер, очевидно, знал своё дело настолько хорошо, что получил прозвище «художник» в своём городке. Способности у Бена Баркера были и вправду незаурядные, ибо превратить парикмахерское дело в настоящее искусство не каждому дано. Отец долго отказывался верить в талант сына, чем вызывал некоторое раздражение у последнего. Мистер Эдуард Баркер довольно ревностно относился к своему роду деятельности, и делить венец первенства с неопытным и жутко самоуверенным юнцом, пусть даже если этот юнец был его сыном, он не собирался. Мистер Баркер-старший вообще обладал тяжёлым характером. Для него не существовало иных точек зрения, кроме своей собственной, он терпеть не мог, когда с ним спорят, однако, довольно часто сам провоцировал людей на скандал. Понятия «правда» и «истина» в мировоззрении этого человека не имели отличий и сливались в одно единое целое: «Прав только я». Сын, не терпя отца-деспота, достаточно рано начал самостоятельную жизнь, и вскоре доходы везучего парня превышали заработок отца. В принципе, отношения в семье Баркеров никогда не отличались особой идиллией. Более того, Бенджамин Баркер откровенно недолюбливал своего родителя, и причиной тому являлись побои матери, свидетелем которых сын был время от времени. При виде многочисленных гематом и синяков на теле матери юный мистер Баркер вскипал и ещё долго не мог унять своего гнева. Миссис Джейн Баркер всё реже старалась попадаться на глаза сыну, зная его горячий характер. Она всегда придерживалась той точки зрения, которая предписывает сохранять гармонию в семье. Убеждённая католичка, она в сотый раз готова была простить мужа, лишь бы сохранить тёплые отношения между отцом и сыном. Только было уже поздно… В очередной раз заметив синяки на руках матери, Бенджамин не стал выслушивать просьбы миссис Баркер о прощении отца и просто молча вышел из комнаты. Он ворвался в кабинет мистера Баркера и без лишних церемоний поговорил с отцом по-мужски. Всего один удар юного Баркера по лицу своего родителя положил синеватый с кровоподтёками конец отношениям между отцом и сыном.
Отец ещё долго не мог простить Бенджамину того, что тот поднял на него руку. Он, его плоть и кровь, осмелился, как говорил сам мистер Баркер-старший, «покалечить» собственного отца. Сын, однако, тоже не был настроен на примирение, более того, он считал, что поступил правильно. Только уже когда отцу исполнилось шестьдесят пять, он пожелал видеть своё нерадивое чадо. И Баркер-младший, выслушав слёзные мольбы матери, всё же нашёл в себе силы навестить отца. Парикмахерское дело Эдуард Баркер оставил ещё в пятьдесят семь: зрение стало не то, да и руки растеряли прежнюю ловкость. А дорогой бритвенный набор нуждался в новом достойном владельце… Баркер-старший вручил свои бритвы, которыми невероятно дорожил, своему единственному сыну. Возможно, наконец, под закат своих земных дней он всё же смог оценить способности двадцативосьмилетнего наследника. Поначалу Бенджамин Баркер отреагировал на подобную щедрость отца довольно сухо. Только когда он открыл футляр, коснулся бритв, подержал их в руках, на лице молодого человека появилась благодарная улыбка. Рукоять, покрытая серебром, невероятно дорогая шеффилдская* сталь, ширина клинка 6/8 дюйма, средняя вогнутость, - всё это не могло ускользнуть от взгляда настоящего профессионала. Бенджамин Баркер был очарован понятной только ему одному красотой бритв. Однако некоторое время ему всё же потребовалось для того, чтобы привыкнуть к новому инструменту. Бритвы с широким клинком оказались не таким уж и простым орудием работы, особенно когда до этого момента мастер использовал «тонкую» бритву. Но время и талант молодого человека сделали своё дело, и мистер Баркер-младший вскоре снискал себе славу чуть ли не единственного цирюльника в городе. Но и этого для Бена Баркера было не достаточно. Амбиции требовали покорения новых вершин. А что как ни столица дорогого сердцу отечества удовлетворит профессиональные потребности молодого и успешного цирюльника?
Фортуна явно была благосклонна к юному дарованию. В Лондоне молодой человек освоился довольно быстро, несмотря на жёсткую конкуренцию. Парикмахеров в столице, как в принципе и стоило ожидать, было не мало. Однако статус цирюльника в обществе варьировался от чернорабочего и прислуги до ремесленника. Но Бенджамин Баркер не был потомственным парикмахером, если бы не доказал своё первенство в искусстве бритья. И дело было даже не столько в умении молодого человека брить, стричь, подбирать ароматы и делать массаж лица, сколько в удивительной способности Баркера притягивать к себе людей. А вечно озадаченным собственными проблемами лондонцам порой не доставало внимания другого человека. Это мистер Баркер усвоил быстро. На лице молодого человека часто появлялась обаятельная улыбка, он искренне радовался каждому своему клиенту, с интересом и участием выслушивал заботы пожилых посетителей, с молодыми – шутил и смеялся. И люди шли, покупаясь на обаяние парня, вызывающего доверие. Обаяние Баркера заключалось именно в той искренности, с которой он радовался встречи с каждым новым клиентом. Доброжелательный, красивый, гладко выбритый цирюльник просто не мог не вызывать симпатии у сдержанных горожан. Причём горожан не только различного возраста, но и пола…
Молоденькие девушки так и вились вокруг Бенджамина, что без сомнения не могло ему не льстить. Девицы из простых семей никогда не скрывали к нему своей симпатии, что не сказать о дамах из высших кругов общества. Юные аристократки заливались нежным румянцем, едва только замечали на себе озорной взгляд черноволосого красавца. А это только раззадоривало мистера Баркера, не столько его интересовали городские «простушки», у которых даже на хорошеньком личике всё было написано, сколько он предпочитал увлекаться сдержанными юными особами из благородных семей. И как только молодой человек чувствовал, что миловидная дама к нему не равнодушна, интерес к ней быстро пропадал. Вскоре любовные записки под дверью Баркера, которые на первых порах вызывали некоторое любопытство и самодовольную улыбку на лице, начали его попросту раздражать. Бенджамин Баркер всегда знал себе цену, и когда ему лишний раз напоминали о том, что он - единственным и неповторимый, молодой человек молча соглашался и проходил мимо, или же вышвыривал очередную записку в огонь. Как ни странно, откровенная заносчивость Баркера девушкам нравилась ничуть не меньше его незаурядной внешности.
Впрочем, в голове у молодого мужчины прочно сидела мысль о том, что, если чем-то и заниматься, то быть лучшем в своём роде деятельности, если любить женщину, то только самую красивую, если жениться, то только на самой достойной. И если для большинства мужчин эти желания оставались лишь мечтами, то мистер Баркер прилагал все усилия, чтобы добиться своего. Успехи молодого парикмахера вызывали зависть у менее удачливого окружения. Нередко Бенджамин ввязывался в драку только потому, что кто-то посмел сделать неосторожное высказывание в адрес его рода деятельности. Иногда он сам откровенно напрашивался на оскорбление. В разговоре с ним трудно было избежать спора, кроме того, мистер Баркер никогда не держал в себе язвительные замечания в адрес неприятных ему представителей рода человеческого. С новыми же людьми Бенджамин сходился очень легко, но стоило пройти немного времени, как, узнав человека получше и почувствовав некоторое напряжение в разговоре с собеседником, его обычная манера вести диалог сменялась на поток желчных шуток. Намного проще ему было вести беседы с дамами, когда в ход шли природное обаяние и галантность. В принципе, с представительницами прекрасного пола находить общий язык ему никогда не составляло труда.
Тем не менее, к дружбе Баркер относился более чем серьёзно. Единственным человеком, дружбу с которым он сохранил вплоть до того момента, как связал себя узами брака, был его приятель детства – Фред Уотсон. Терпеть надменность Баркера не каждому было под силу, однако, с Фредом они были знакомы чуть ли не с пелёнок, посему верный друг, недолго думая, сорвался с места и махнул в столицу следом за Бенджамином.
Познакомились они ещё будучи мальчишками. Ребята жили по соседству, буквально через дом. Бен был старше Фреда на год и, пользуясь своим возрастным превосходством, быстро взял лидерство в этой дружбе на себя. Внешне они были абсолютно разные: один худой, черноволосый с большими темными глазами, вечно не спокойный паренёк, другой – полненький, голубоглазый, с вьющимися русыми волосами, неповоротливый здоровяк. Если где-то что-то случалось… разбитое стекло, пропавшие куры, вскрытый чердак… добрая половина городка знала, кто тому были виной. Идейным вдохновителем очередных приключений с уже заведомо известным печальным финалом был Баркер-младший, причём нести ответственность за подобные развлечения он не собирался. Частенько доставалось Фреду, который в силу своей внушительной комплекции просто не успевал сбегать с «места преступления». Но поскольку ребят всегда видели вместе… в результате по приходу Бена домой, и ему от родителей, преимущественно от отца, перепадало не меньше. Однажды, играя возле городской церквушки, ребята умудрились разбить старинный витраж. Нехило досталось обоим, несмотря на то, что, выгораживая друга, Фред взял вину на себя. Миссис Баркер после того инцидента, испугавшись за душевное благополучие сына, несколько дней подряд пыталась привить ему любовь к Всевышнему. Как выяснилось, её излишнее волнение было напрасным. По мере взросления Бенджамин Баркер научился отдавать себе отчёт в том, что он делает.
Дружбу детства молодые люди сохранили вплоть до трагических событий в жизни одного из них. По приезду в Лондон Фред подался в матросы на рыболовное судно. И друзья подолгу не виделись. А как только у обоих выпадала возможность встретиться, молодые люди находили общие темы для разговора, несмотря на разные профессиональные навыки и интересы. Их всегда связывало то, что люди называют родством душ. Это было тем определяющим, что присутствовало в отношениях двух друзей.
Фред был первым человеком, который узнал о предстоящей свадьбе молодого Баркера. Как ни странно, он даже не удивился, хотя знал о любовных похождениях Бена более чем достаточно. Впрочем, в жизни любого мужчины наступает такой момент, когда он вполне готов нести ответственность за тех, кого приручил, и содержать семью. Видимо, такой момент наступил и для Бенджамина Баркера.

Продолжение следует…

* город Шеффилд (Sheffield) - начиная с XVIII века, английская цитадель производства бритв.