Автор, очевидно, перегрелась… Я не знаю, как объяснить данное явление =)
Нелли сидела на одеяле, не позаботившись даже о том, чтобы стянуть с уставших ног пыльные ботинки. Два дня миновало с тех пор, как она тщетно пыталась найти выход из собственной клетки, в которую, как ей казалось, посадила её девица с красноречивым прозвищем «Шанс». В этом Богом забытом месте не было ничего, абсолютно ничего, что дало бы измождённой скукой и отчаянием миссис Ловетт надежду на избавление от общества юной мучительницы. Только бескрайние просторы серой и безжизненной земли уже действовали на Нелли удручающе. Она маялась отсутствием дел и изводила себя тяжёлыми мыслями. Она не могла и, что хуже, не хотела прощать себе смерти близкого человека. Она была уверена, что должна была уберечь Его от подобного кровавого финала. Она должна была… но судьба распорядилась иначе.
- Господи, мэм, Вы – невероятная зануда! Знаете, с чего начинается каждый мой день? – Послышался раздражённый голос вновь прибывшей в обитель Нелли девицы.
Миссис Ловетт, которая была не слишком увлечена тем, что собирала горстки тёплой земли, а затем рассеивала их, лениво подняла глаза на «Шанс». Девушка сидела на камне, подобрав под себя ноги и корча недовольную гримасу. Во всём её существе читалось большое желание начать очередной неприятный для Нелли разговор. Миссис Ловетт чувствовала это, потому не спешила отвечать на вопрос юной мисс, она лишь неглубоко вздохнула и вновь опустила глаза.
- Будем молчать? Что же… Ваше право. – «Шанс» хмыкнула. – Скажите, насколько тяжело, засыпать и просыпаться с именем человека, которого уже нет в живых? Наверняка, это причиняет чрезмерную боль…
Девица откровенно смаковала каждое произнесённое слово, выделяя его паузами и интонацией. Она не собиралась упускать возможности задеть и ужалить женщину побольнее. Нелли замерла, погрузив правую руку в мягкую землю, и резко перевела взгляд, блеснувший гневом, на девушку.
- Что ты можешь знать о боли? Тебе хоть раз в жизни приходилось испытывать настоящую боль? – Миссис Ловетт чуть подалась вперёд, опираясь на обе руки. – Что ты можешь знать о том, когда у тебя отняли всё. Ты понимаешь, ВСЁ? Нет, ты даже представить себе не можешь, что это такое, потерять всё до мельчайших деталей, улыбок, моментов радости. У меня ничего не осталось. Ни-че-го, кроме этого проклятого места, полоумной девицы и собственных воспоминаний.
Казалось, ещё пара пропитанных ненавистью фраз, и голос Нелли снизится до шипения.
- Ну, это уже что-то. А говорите, ничего не осталось. – Равнодушно отметила «Шанс».
- Убирайся к чёртовой матери, маленькая дрянь! Я ненавижу тебя, хотя нет, это слишком мало… для тебя. А больше, чем ненависть… Ты понятия не имеешь, что такое потеря, что такое разбитая жизнь. Если бы ты испытала хоть толику той боли, что выпала на мою долю…
- Замолчите. – Отрезала девушка, опустив голову и таким образом спрятав лицо от горящего яростью взгляда миссис Ловетт. – Я испытала. А теперь скажите мне, что Вы знаете о том, что такое потерять мужа и отца? И не просто потерять, а по той примитивной причине, что ни о чём не подозревающий мужчина идёт бриться к цирюльнику и не возвращается домой. Ему там просто перерезали горло, всего лишь! Более того, через несколько дней жена наивного мужичка покупает у миловидной женщины мясные пирожки за умеренную плату, даже не подозревая о том, что через пару часов она накормит своих детей мясом их отца. Впечатляет? Сколько семей осталось без отца и мужа, без кормильца? Об этом Вы задумывались?
- Эй, это была хорошая идея! Никаких кормильцев, мы отправляли на тот свет только тех, о ком с уверенностью можно сказать, что их не хватятся. – Довольно резко прервала девушку миссис Ловетт. – К чему сгущать краски? Схема была отработана безупречно, могу поручиться.
- Да, идея превосходна в своём цинизме! – Съязвила «Шанс и расплылась в ехидной улыбке. – Не забывайте, есть человеческий фактор, мэм. Вы могли ошибиться. Впрочем, Вас как всегда эгоистично волнует лишь собственное горе, имя которому мистер Ти.
- Он мёртв. Нет смысла упоминать его имя. Я слишком хорошо его помню и ещё очень долго буду помнить… - тон расчётливого предпринимателя сменился на неуверенный голос покинутой женщины, - Я иногда говорю с ним, это нелепо, но мне кажется порой, что он меня слышит. Очень хорошо слышит. Я, должно быть, совсем умом тронулась, но я чувствую, что он жив, при этом разумом отчётливо осознаю, что это просто невозможно.
Нелли шумно вздохнула, давая понять, что продолжать данную тему ей не хочется. Зато «Шанс» была бесспорно настроена на то, чтобы потрепать нервы своей подопечной.
- О, нет, миссис Ловетт! В этом плане Вам пока чудовищно везёт, чёрт бы Вас побрал. Но не суть… - Улыбка на лице девушки стала шире, глаза снова смеялись. – Вы лучше объясните, как можно простить человеку собственную смерть? Как можно самозабвенно продолжать любить своего убийцу и изводить себя по этому поводу различными мыслями ежедневно? Но Вы как обычно выкрутитесь, сказав, что я никогда не испытывала настоящей любви, я Вас достаточно хорошо знаю.
Нелли, улыбнулась уголком губ, но улыбка вышла скорее натянутой и неискренней. Не было в словах девицы того, что могло бы заставить миссис Ловетт вновь смеяться. Сейчас и только сейчас ей было не столько больно, сколько холодно и одиноко. Беседы с «Шанс» всегда развивались по одному и тому же сценарию, как заезженная пластинка, раз за разом повторялся финал, в какой-то момент тема была исчерпана, и разговор просто становился бесполезным для обеих сторон. Нелли уставала, и уставала не столько от общества девушки, сколько оттого, что не видела в нём ни смысла, ни резона вести диалог. Всё её нынешнее существование казалось абсолютно бессмысленным, никчемным, и она в какой-то момент поняла, что действительно готова променять его на смерть. Но… спустя несколько секунд, проведённых в мире собственных тревожных мыслей, Нелли прищурилась и посмотрела на собеседницу с подозрением.
- Что значит «чудовищно везёт»?
Миссис Ловетт, обрабатывая в голове полученную информацию, осторожно села на колени и застыла, подобно изваянию греческой богини. Это был звёздный час для «Шанс», и она, будучи вне себя от гордости, произнесла с присущим ей пафосом, но при этом чуть понизив голос.
- Он жив, Нелли. Мистер Тодд жив.