Это цитата сообщения aleksg48 Оригинальное сообщение

ЕВГЕНИЯ СМОЛЬЯНИНОВА "В лунном сиянье..."



[400x295]
ЕВГЕНИЯ СМОЛЬЯНИНОВА


Текст: Борис ТОМИЛОВ

Вы никогда не задумывались, уважаемый читатель, почему и как появились народные песни, особенно лирические? Мы, люди, задаёмся многими вопросами: как появились на Земле, зачем живём, в чём наше предназначение и чего мы хотим, к чему стремимся? Эти вопросы будут ещё целую вечность волновать умы людей. Ответить на них пытались и тысячу, и пятьсот, и триста лет назад те, кто создавал народные песни – неизвестные нам авторы. Их песни, как теперь их называют, народные песни, разлетались словно семена на ветру по всем уголкам России и давали ростки, пелись в каждой отдельно взятой деревне по-своему, со своими кружевами мелодий и распевов. Народная песня создавалась как некое откровение. В песню вкладывались все чаяния простого человека, всё его искусство красноречия, мастерство создания мелодии, красота распева. Гениальная простота, доступность народной песни способствовали выражению внутреннего порыва авторов на высоком художественном уровне и помогали разделить песню с рядом живущими, да таким образом, чтобы и перед Богом за неё не было совестно. В России, стране с богатой вокальной культурой, есть певцы, подарившие своему народу радость откровения человеческого певческого голоса. В ХИХ веке это первые профессиональные певчие из крепостной крестьянской среды, певцы графа Шереметьева и Придворной императорской капеллы (ныне Государственная академическая капелла имени М. И. Глинки). Среди известных певцов того времени и ставший впоследствии профессиональным композитором крепостной крестьянин Семён Степанович Гулак-Артемовский, которого открыл для России М. И. Глинка в одной из своих экспедиций, а также Анна Яковлевна Петрова-Воробьёва, Осип Афанасьевич Петров, Прасковья Бартеньева, которой А. А. Алябьев посвятил свой знаменитый романс «Соловей». На рубеже ХИХ и ХХ веков это этнографический крестьянский хор, организованный русским фольклористом Митрофаном Ефимовичем Пятницким. В ХХ веке это Фёдор Шаляпин, Александр Вертинский, Сергей Лемешев, Иван Козловский, Пётр Лещенко, Лидия Русланова, Николай Сличенко. Эти имена дороги старшему поколению русских людей и зрелому русскому человеку. Эти певцы чудесным образом умеют соединять душевное своё состояние с природным даром вокального голоса, умеют проникать пением в духовный мир человека.





Евгения Смольянинова родилась в семье учителей в Новокузнецке, потом семья переехала в Кемерово. Училась Женя в обычной школе, занималась и в музыкальной, а когда настало время выбора профессии, не побоялась испытать себя – поехала попытать счастья в большом городе Санкт-Петербурге. Евгения поступила в музыкальное училище на фортепианное отделение, и, возможно, потом была бы консерватория, но что теперь об этом гадать… Она приехала в большой город на пороге 70–80 годов, то есть в особенное «время перемен». Женя окунулась в бурную жизнь северной столицы: учёба, летние поездки с однокурсниками в фольклорные экспедиции в поисках русской старины по северным областям России; работа во Дворце молодёжи, где в 1982 году состоялось её 1-е выступление как певицы; работа в театре Вячеслава Полунина в спектакле «Картинки с выставки» на музыку М. Мусоргского и в спектакле «Муму» Малого драматического театра; 1-я съёмка в художественном кино «Жизнь Клима Самгина» (1987). Одной из замечательных сторон в начинаниях Евгении стал интерес к музыкальным архивам Петербурга, благодаря которому Женя сначала открыла для себя, а потом дала 2-ю жизнь целому ряду забытых городских романсов и песен ХИХ и начала ХХ веков. Одно из таких открытий ныне звучащий чуть ли не в каждом современном русском репертуаре романс Е. Юрьева «В лунном сиянии». Этот период был неким поиском себя. И неожиданно, как всегда это бывает, случилось следующее: Жене дали послушать записи псковской бабушки, хранительницы русских песен. Бабушка была известна не только исследователям русского фольклора, но и широкой аудитории кинозрителей – ОЛЬГА ФЕДОСЕЕВНА СЕРГЕЕВА спела в фильме Андрея Тарковского «Ностальгия». Потом вышло так, что Ольга Федосеевна по приглашению сама приехала в Петербург и пела народные песни во Дворце молодёжи. Евгения Смольянинова вспоминает: «И когда она запела, я почувствовала всем своим существом, как по залу разлилась какая-то прохлада. Покой необыкновенный. Я забыла, что у меня болела голова, и была настолько потрясена, что во время выступления рыдала от её голоса. Так сладостно я, наверное, никогда в жизни больше не рыдала. Это было необыкновенное состояние, настоящее чудо. Ольга Федосеевна перевернула мои представления не только о пении – о музыке вообще, о мироздании, о Боге, о людях и любви. В какой-то момент я умерла. Для меня не существовало ничего: ни занятий по фортепиано, ни семьи, ни друзей. Во всём, что меня окружало, улавливалось только эхо её голоса, и в таком состоянии я находилась около трёх лет – пока внутри меня всё переформировалось, чтобы я смогла спеть и не заплакать, а зрители, наоборот, светлели душой и не стыдились своих слёз». Ольга Федосеевна Сергеева, русская крестьянка, обладала даром чувства Бога, будто святой ангел коснулся её однажды своим крылом и даровал ей свой голос, такой чистый и ясный, словно яркая звезда в небе ночном, росинка на утренней заре или синий небосвод над русским пшеничным полем. Из воспоминаний Е.В. Смольяниновой: «Последняя встреча с Ольгой Федосеевной Сергеевой у меня была примерно за полгода до её кончины – я заезжала к ней в деревню. В это время только что вышел мой диск, где были записаны и её песни. Мы с ней много говорили, а потом я подогнала машину к окну и поставила диск. Она, услышав песню, сказала: «Это я пою». Когда узнала, что пела я, засмеялась, но потом проговорила: “Только никому наши песни не нужны”».



ТЕРРИТОРИЯ КУЛЬТУРЫ: Вы очень близко общались с Ольгой Федосеевной. Есть ли у Вас её записи? Хотелось ли Вам опубликовать их и свои воспоминания?

ЕВГЕНИЯ СМОЛЬЯНИНОВА: Я могу сказать совершенно точно, что она для меня личный человек, человек моего сердца, и я не смогла бы заниматься таким вот изданием. Я уверена, что найдётся очень много людей, которые будут её издавать, писать свои воспоминания. Понимаете, мои воспоминания о ней просто не выразишь и не издашь, потому что это очень глубоко. Она помогла мне запеть так, как надо, научила меня. Это невозможно описать. И вы знаете, удручает, что есть такая вот компонента, что когда человек был жив, он никому не был нужен. Нет, наверное, ни одного интервью в моей жизни, в котором я не рассказывала бы про Ольгу Федосеевну, а вопросы о ней стали задавать буквально в последние полгода. Раньше, если вопрос и задавался, то он нужен был как трамплин – и имя искажали, и никто отчества не помнил. А сейчас… Не то, чтобы мне это больно, но я не хотела бы быть к этому причастна. Я любила её, пока она была жива. Это всегда так происходит: пока человек жив, с ним одни, а потом, когда он уходит, воспоминания о нём пишут уже другие. Это некий закон. Природа русской народной песни требует от исполнителя высочайшего уровня нравственности, душевных сил, иначе всё рассыпается, становится пародией, имитацией, жалким подобием, ведь песня сама не поётся, её человек поёт, но как, какой человек и для чего – вот важнейший вопрос. Уже 25 лет Евгения Смольянинова дарит своё искусство, поёт русские народные песни, духовные песни и баллады, возрождает забытые романсы, пишет свои песни. Талантливый аранжировщик, она очень бережно обращается с великими песнями России – послушайте в её исполнении романсы «В лунном сиянии», «Мой костёр», «Утро туманное», «Когда я на почте служил ямщиком», «Не обмани». Создаётся ощущение, будто ты сам свидетель этих трагедий и страстей, сокровенных переживаний человеческих. Почему многие годы, даже столетия от людей не сокрыта красота искусства прошлого времени, которое уходит в забвение, оседает в пыльных архивах или почти совсем стирается из памяти человеческой, а потом будто феникс из пепла вновь возрождается, поднимается с такой необъяснимой силой, что поднимает и продвигает человека по жизни. Словно старинные песни ждут своего часа, своих певцов и вновь обретают жизненную силу. Этого требует, видимо, само время – чтобы на землю приходили особые люди, умеющие поддерживать в нас человечность и веру, когда на земле наступают лихие времена беззакония.

4 марта 2007 года, в свой день рождения, она пела в Москве в ДК «Меридиан». Зал, вмещающий более 1000 человек, был переполнен. Каждый свой концерт Евгения Смольянинова начинает очень просто: никаких объявлений; певица спокойно и в то же время стремительно выходит на сцену, подходит к микрофону. Кратко говорит: «Добрый вечер» и начинает петь. Минут 20–30 песни исполняются без перерыва, пока сама певица и слушатели не адаптируются, не соединятся в неком едином пространстве. На малой сцене Евгении петь, думаю, не проще, но как-то уютнее что ли – видны люди, их лица, глаза. Более спокойная обстановка помогает Евгении выстроить как-то особенно программу концерта. В её репертуаре сотни песен, в личной библиотеке целые тома нот и текстов, но не всегда предусмотришь, что именно надо в этот момент спеть. Здесь многое зависит от атмосферы, от чувства зрителя. Но вёрнемся в концертный зал Дворца «Меридиан». Большая аудитория тоже сильно влияет на выступление, и надо десятикратно собрать силы, чтобы около трёх часов держать зал во внимании! Поверьте, это может сделать далеко не каждый певец. Дело не столько в возможности держать свой голос на уровне, сколько в душевной гармонии и духовной силе. И если певец в ладах с собой, он весь поёт! Искренность и открытость артиста чувствуют люди и своим особым вниманием отвечают певцу. Тогда и возникает аура звучащей тишины и полёта голоса. Хочу поделиться особым ощущением этого концерта Е. Смольяниновой. В 1-м отделении прозвучали известные романсы и песни, потом Евгения пригласила на сцену брас-квинтет «Московия» под руководством Владимира Старкова и спела ряд песен времён Русско-японской и Первой мировой войн («Варяг», «На сопках Манчжурии»), а во 2-м отделении зазвучали духовные баллады. В некий момент я почувствовал… даже не знаю, как это описать… наверное, мне стало жутко и страшно за людей, словно это было некое предчувствие. Такое же чувство у меня возникает, когда я смотрю русскую кинохронику начала прошлого века – крестьяне, суетливая Москва, вечно переполненные вокзалы, телеги, чемоданы, уплывающие корабли, люди, возвращение раненых солдат с фронта Первой мировой – они на тех киноплёнках живые, полные надежд и веры в свои силы. Что станет с ними потом, они не знают… А я смотрю и знаю, что с ними станет, понимаете, смотрю на них и знаю… И в определённый момент подобное чувство вдруг появилось у меня, когда пела Евгения – она словно обогревала, жалела людей, успокаивала их душу, как-то тепло, по-женски мудро, словно мать, знающая и чувствующая, что будет с её детьми и что им предстоит этой жизни пережить. В её пении читалось, что наша жизнь коротка и бренна, и каждому надо успевать сеять добро в этом мире – кто как может, но сеять чистое, иначе темнота и забвение. Это сложное чувство отпечаталось во мне навсегда после концерта Смольяниновой. За годы творчества певица объехала с концертами фактически всю Россию. Русский север, Центральная Россия, Урал, Западная и Восточная Сибирь… Единственное место, где ещё не побывала Евгения Смольянинова – это Дальний Восток…

ТК: В каждой деревне есть Свой Голос: красивый, уважаемый, почитаемый всеми, мужчина это или женщина – неважно. Были у Вас такие встречи?

ЕС: Когда-то были, сейчас в меньшей степени. Правда, совсем недавно я побывала в одном из сёл Самарской области и там познакомилась с певчей церковного хора. Меня поразил её голос – абсолютно удивительный, напомнивший мне чудесные экспедиции 80-х, когда действительно голоса были. Сейчас голосов в деревне меньше. Но это естественно. Знаете историю про соловья? Людям кажется, что соловьи поют одинаково, но на самом-то деле в каждой местности соловьи поют свои коленца. И если умирает старый соловей (то есть опытный певец) и не успевает передать своё умение, то соловьи, рождённые после него, не умеют петь как он. Природные певцы начинают деградировать, вырождаться, терять свою особую соловьиную манеру, переходя к подражательству. Именно таким образом утеряны знаменитые курские соловьи. И у людей так же. Если мастер не передал никому своё мастерство, то всё дело погибает на корню. Дело ведь не только в голосе, но и в умении с голосом что-либо делать.

Уже 25 лет с Евгенией Смольяниновой неизменно работают её музыканты Светлана Борисова – флейта, окарины, аккордеон; Василий Моторин – гитара; Михаил Бенедиктов – рояль; молодой, но уже опытный гитарист, сын Евгении Валерьевны, Святослав Смольянинов. Когда слушаешь записи Евгении, невольно начинаешь обращать внимание на то, как играют музыканты. Это некая единая гибкая звуковая волна, которая буквально от малейшего движения голоса, рук музыканта начинает трепетать всеми красками мелодичных линий, гармонии, динамических нюансов. Как некий живой организм, дышащий так легко и, кажется, очень просто. Но на самом деле, когда слушаешь это дыхание ансамбля, угадывается титаническая работа, которая нам не видна.