Автор: [Jaskier] Kero Lokrin
Название: A Beautiful Lie
Статус: Закончен
Размер: Мини
Жанр: AU, Romance, Angst
Рейтинг: NC-13
Персонажи: Jared/Shannon
Предупреждение: Это совсем не то, что вы ожидали.
Посвящение: Для Innostus
Отказ от прав: Джа и Шенн принадлежат друг другу. Аминь.

Шеннон лежал на спине, на смятых и влажных от пота простынях в постели Алёны Гербер, в её номере гостиницы. Сначала всё было замечательно. Он даже немного растерялся от её напора, Алёна казалась опасной и отвязной, а это всегда притягивает. Но теперь ему хотелось скорей сбежать. Ему казалось, что обнажённая, крепко обнимавшая его рука всё тяжелее давит на плечё, а голос казался гнусавым и слишком громким, не смотря на то, что она говорила шёпотом.
- Бедняга Джаред, - сказала она, и это «бедняга» неприятно задело Шеннона, - он остался совсем один этой ночью.
- Мой брат любит одиночество, - ответил Шеннон, поднялся с кровати и подошёл к окну чтобы распахнуть его, - ты бы должна это знать.
Было холодно и свежий морозный воздух приятно покалывал обнажённую кожу.
- Твой брат странный, - продолжала она, - знаешь, я познакомила его с очаровательной Кандис, но он куда охотней болтал с её братом Себастьяном…
-Пожалуй, - рассеяно ответил Шеннон и закурил, не отходя от окна.
- Иногда мне кажется., - она подавила смешок, - может быть Джаред предпочитает мужчин?
- Тебя не должно это волновать. Если бы ему понравилась Кандис, он е стал бы колебаться. Но даже на мой взгляд Себастьян куда интересней.
Повисло тягостное молчание, приятное для Шеннона, поскольку у него начиналась аллергия на эту комнату, на эту девушку и на её рассуждения о его брате.
Он затушил сигарету и не закрывая окно углубился в комнату, чтобы у барчика отыскать оставленные ещё вчера вечером стаканчик с уже выдохшимся виски.
Менее приятным это молчание было для Алёны и она прервала его осуждением поведения Джареда, даже не догадываясь, что это автоматически влечёт за собой уход Шеннона.
Шенн мысленно ругал себя за то, что слишком беспечно отнёсся к тёплой одежде и недооценил заснеженный Цюрих. Он поднял воротник и втянул голову в плечи, но всё равно дрожал всем телом. Не желая садиться в такси, он упрямо шёл по белоснежному тротуару , трусливо размышляя, что в этот раз, с этой Алёной, он вляпался в чёрт знает что.
Войдя в свой номер он немедленно принялся раздеваться, оставляя за собой «дорожку» из одежды, ведущую в ванную комнату. Онемевшую от мороза кожу «жгла» горячая вода, но он с готовностью подставлял тело под струи, наслаждаясь болезненным покалыванием.
В душе, Шеннон Лето смеялся над этой пигалицей Алёной. Что она может знать о Джее? Но тем не менее, она позволяет себе осуждать его! «- Может быть Джаред предпочитает мужчин?». Он улыбнулся, подставляя лицо под горячие струи. Никто не знает Джареда лучше, чем он. Иногда ему кажется, что даже сам Джей не знает себя так хорошо.
Неожиданно, его охватила буквально, физическая тоска. Шенн поспешил выйти из ванной комнаты, даже не обтершись полотенцем, а просто обернув его вокруг талии. Пачка сигарет оказалась в руках, а он сам у окна. Вместе с лучами восходящего солнца, он окунулся в искорки многих воспоминаний и сожалений.
Цинизм, который он демонстрирует, не что иное, как напускная бравада, чтобы защитить брата. Но нужна ли она Джареду? Ведь эту сладкую жизнь из роз, лёгкости, радостей и глупостей надо ещё уметь выдержать! Надо иметь стальной хребет, чтобы терпеть всю ту скуку, обязанности и условности, которые характеризуют любое человеческое сборище всех социальных уровней. Нужно обладать устойчивым равновесием, чтобы твоя жизнь для миллионов пар глаз без устали наблюдающих за тобой, казалась сплошным праздником.
Шеннон был вынужден признать, что брат к такой жизни приспособлен лучше. Джаред мог пережить и перетерпеть, в то время как он сам просто отгораживался стеной безразличия, цинизмом и литрами алкоголя, порядок зависел от ситуации.
Отношения между братьями теперь не те, что прежде. На практике они самые весёлые, красивые и близкие. Но отсутствие вспышек фотокамер отдаляла их, словно пропасть.
Он помнил, когда именно они стали рыть это препятствие… Джей снялся в «Реквиеме по мечте», а потом неожиданно расстался с Кэм, которой уже сделал предложение. Он пытался что – то писать, но Шенн не слушал музыки, которая обычно доносилась из его комнаты. После фильма он так и не поправился, потому выглядел, как настоящий наркоман, ещё эти белые волосы с сильно отросшими корнями…
Отвлечь брата от депрессивных мыслей не получалось, и тогда он пришёл к единственному решению – абсенту. Сначала младший брезгливо отказывался, наверное, забыв, что он не на публике…
- Все слова, которые приходят мне в голову о Кэмми или о тебе. Это сводит меня с ума. Так или иначе, но ни о чём другом я думать не могу.
- Подожди, расстаться с Кэм было твоей идеей, до сих пор не пойму, зачем ты это сделал… А я… Я всегда буду с тобой.
- Я… - Джаред замолчал, а потом придвинувшись ближе, обнял свои колени и продолжил, - За то время, что я был с Кимми, мы отдалились, реже виделись, реже звонили друг другу. И я понял, когда женюсь, всё станет совсем иначе, а я этого не хочу.
- От того, что ты заведёшь семью, я не перестану быть твоим братом, - он усмехнулся.
- Ты не понимаешь! Это бы всё разрушило! Мы бы перестали быть «Теми Самыми Братьями Лето», а стали бы просто Шенноном и Джаредом. Мы бы перестали быть самими собой!
- Джей, ты чего раскричался? Всё нормально, братишка…
- Ты понимаешь, понимаешь меня? – добавил он тише, но в глазах таился огонь, от которого жгло кожу и душу.
Старшему Лето разговор не нравился, он выпил ещё одну стопку абсента.
- Я с тобой согласен, но завести семью – это нормально, все так делают…
Шеннон хотел успокоить брата, но говорил банальности, в которые сам не верил. И если бы Джею пришло в голову спросить, почему Шенн сам не заводить семью, он не знал бы что ответить. Но в голове младшего сейчас были совсем другие мысли.
- Я должен был выбрать между тобой и Кимми…
- Да почему? Я не понимаю! – не выдержал он.
- Потому что я люблю вас обоих. И без тебя мне на много хуже, чем без неё!
- Я тоже люблю тебя, Джей, но это не нормально, - Шенн откинулся на спинку дивана.
- Поверь, это не самое странное, - ни к кому не обращаясь, сказал Джей.
Шенн сам не до конца понял, как это произошло, но младший придвинулся, и как – то робко, будто спрашивая разрешения, обхватил его нижнюю губу своими губами. Потом, старший всё списывал на абсент, иначе, как он мог ответить?..
Внутри спорили два голоса, голос разума и голос тела, один вопил от ужаса, а второй, тихонько стонал от удовольствия.
Мягко придерживая брата за локоть, Шеннон разорвал их связь, пристально глядя а глаза. Голубые, бездонные, словно океан соблазнов, они не выражали стыда, они не сожалели.
Забытая сигарета больно обожгла пальцы, заставляя вынырнуть из воспоминаний.
Тогда, он, кажется, сказал какую – то ерунду о тяжёлом завтрашнем дне и о том, что завтра много дел. Он ушёл, оставив младшего одиноко смотреть ему в спину. Он испугался…
Потом он просто старался не думать об этом. Забыть такое невозможно, и он постарался спрятать эти воспоминания на дне самого нижнего ящика, придавив сверху ненужным хламом, для надёжности.
И что с ними стало? Они были вместе, но при этом, каждый по отдельности. Не стало беспечности, вместо свободы появилась осторожность, они старались не касаться друг друга, избегали ходить куда – то только вдвоём. А если и оставались наедине, то оба из кожи вон лезли, чтобы всё казалось естественным, от чего это выглядело ещё более искусственным, и они просто замолкали.
А если и вообразить, не смотря на то, что Шеннон в это не верил, что они на столько испорчены, что смогут стать любовниками, к чему бы привели подобные отношения? К апатии одного и бессильному гневу другого? Мир не создан для подобных отношений и нужно будет пожертвовать слишком многим… А для самих братьев Лето, никогда ничего не будет достаточно для чего бы то ни было.
Так и не успокоив себя, он оделся, спустился по лестнице, глотнул свежего утреннего воздуха, и отправился бродить по улицам Цюриха до самой ночи.
Войдя в номер Джареда, он разбудил его, споткнувшись о чемодан в прихожей. Брат сел в постели и пробормотал «- Это ты…», приветливо, но удивлённо. Шеннон улёгся на его постель и стал тихонько говорить, пока младший не перебил.
- Ты действительно причинял мне боль, как любая вещь, которой я не мог обладать, - он провёл рукой по его щеке и стал свои слова иллюстрировать действием, - мне хотелось взять твоё лицо в руки, неистово сжать пальцами, прижаться губами к твоим губам…
Шенн ждал этого прикосновения, он хотел этого, но Джей остановился, опустив глаза.
- А, ведь, ты мой брат… Это бы не сблизило нас, только отдалило. Не сразу, но… Когда я это понял, то ощутил, что обрёл истину, куда более важную, чем те маленькие и жалкие, которые бы мы с тобой без конца переживали оставаясь наедине в номерах гостиниц, по всему миру, или дома… Пусть всё идёт как идёт, пусть всё будет как будет, как можно меньше проблем.
Они молча смотрели друг на друга. У Шеннона в голове крутилась только одна мысль: «- Ведь это правильное решение. Другого нет. Тогда почему на душе так паршиво?».
Шенн со вздохом встал с постели и открыв барчик, достал большую бутылку «Мартини». Откупорив её, он сделал несколько глотков из горлышка, и забравшись на постель, передал брату.
Пока Джей с неистовой жадностью глотал напиток, старший закурил.
- А знаешь, - начал он, выпустив струю дыма, - я всю прошлую ночь провёл с Алёной Гербер…
- И как её сиськи? – оживился Джаред.
- Силиконовые. И обратно пропорциональны размеру мозга…
Он рассказал брату всё, и они просмеялись всю ночь, выпили одну бутылку на двоих, передавая её друг другу, смеялись так долго, что на следующий день, в полдень они всё ещё спали, обессиленные, счастливые, верящие в свою ложь, нашедшие друг друга.