Это цитата сообщения Эльдис Оригинальное сообщение
Орфей.
Имя Орфея в каком-то смысле стало именем нарицательным. Но так ли ясна его история? Стоит лишь чуть углубиться в неё, и обнаруживается масса противоречий, двойственных толкований и сюрпризов.
Выдржки из главы Орфей (Р.Грейвз. «Мифы Древней Греции)
Орфей, сын фракийского царя Загра и музы Каллипсы, был самым известным из когда-либо живших поэтов и музыкантов. Аполлон подарил ему лиру, а музы научили его играть на ней, да так, что он не только очаровывал диких зверей, но заставлял деревья и скалы двигаться под звуки его музыки. В Зоне, что во Фракии, несколько древних горных дубов так и остались стоять в танце, в том виде, как он их оставил.
После посещения Египта Орфей присоединился к аргонавтам и добрался с ними до Колхиды, своей музыкой помогая им преодолевать множество препятствий. По возвращению он женился на Эвридике (которую так же называют Агриопой), и поселился во Фракии.
Однажды, неподалёку от Темпы, в долине реки Пенея, Эвридика повстречала Аристея, который захотел овладеть ею силой. Убегая, она наступила на змею и умерла от её укуса. Но Орфей смело спустился в Тартар в надежде вернуть её назад. Для этого он использовал щель близ Аорна, что в Феспротиде, и по прибытии в Аид не только очаровал перевозчика Харона, пса Кербера и трёх судей мёртвых своей горестной музыкой, но и на время прекратил муки осуждённых. Пленительная музыка тронуло сердце самого Гадеса, и он позволил вернуться Эвридике в мир живых. Гадес поставил лишь одно условие: по пути из Тартара Орфей не должен был оборачиваться назад до тех пор, пока Эвридика не выйдет на солнечный свет. Эвридика шла, ведомая звуками лиры, и уже завидев солнечный свет, Орфей обернулся, чтобы убедиться, что Эвридика идёт за ним, и в тот же миг потерял жену навеки.
Когда Дионис напал на Фракию, Орфей отказал ему в почестях и проповедовал другие священные таинства, убеждая фракийских мужчин в том, что жертвенное убийство – это зло. Каждое утро он поднимался на вершину горы Пангей, чтобы приветствовать рассвет, и почитал Гелиоса, , которого называл Аполлоном, величайшим среди богов. В македонском Дее Дионис в отместку наслал на него менад. Вначале менады подождали, пока их мужья войдут в храм Аполлона, жрецом которого был Орфей, а затем, захватив оружие мужчин, оставленное у дверей храма, ворвались внутрь, перебили своих мужей и разорвали Орфея надвое. Голову его они швырнули в реку Гебр. В конце концов всё ещё поющую голову прибило к острову Лесбос.
Музы собрали его останки и погребли в Либерте, у подножия горы Олимп, и соловьи теперь там поют слаще, чем где-либо. Менады попытались смыть с себя кровь Орфея в реке Геликон, но бог реки ушёл глубоко под землю, появившись вновь почти через 4 мили
и уже под другим названием – Бафира. Так он избежал причастия к убийству.
Говорят, что Орфей проповедовал любовь к своему же полу, вызвав у Афродиты неменьшую ярость, чем у Диониса. Остальные боги-олимпийцы не согласились с тем, что убийство Орфея было оправданным, и Дионису удалось сохранить жизнь менадам, только превратив их в дубы.
Фракийские мужи, избежавшие побоища, решили впредь татуировать своих жён в назидании за убийство жрецов.
Что касается головы Орфея, то её погребли в пещере недалеко от Антиссы, в которой почитали Аполлона. В пещере голова пророчествовала и день и ночь до тех пор, пока Аполлон, обнаружив, что никто не приходит к его оракулам в Дельфах не пришёл, и встав над головой, не закричал: «Перестань вмешиваться в мои дела, ибо довольно я терпел тебя и твои песни!». После этого голова замолчала. Лиру Орфея волны тоже прибили к Лесбосу, где её возложили на почётное место в храме Аполлона.
Что же пишет по этому поводу Грейвз?
Будучи царём-жрецом, Орфей оказывался поражённым Перуном, т.е. обоюдоострым топором в дубовой роще в период летнего солнцестояния. Затем его разрывали менады культа быка, как они разрывали Загрея, или культа оленя, как Актеона. В классической Греции татуировки сохранились только во Фракии; на вазе, изображавшей убийство Орфея менадами, у одной из менад виден маленький олень, вытатуированный на предплечье. Этот Орфей не вступал в конфликт с культом Диониса потому, что сам был Дионисом и играл на простой Ольховой дудочке, а не на благородной лире. Так Прокл в комментариях к «Государству» Платона пишет: «Являясь основной фигурой дионисийских обрядов, Орфей, как считают, разделял судьбу самого бога».
Смерть Эвридики от укуса змеи и неудача Орфея с возвращением её в мир солнечного света фигурируют только в более поздних вариантах мифа. Похоже, что они возникли из-за неверного толкования изображений Орфея, которого приветствовали в Аиде, где его музыка настолько очаровала змею-богиню Гекату (или Агриопу), что она сделала поблажки душам всех посвящённых в орфические мистерии; а так же из-за ошибочного толкования других изображений, где Дионис, чьим жрецом был Орфей, спускался в Аид в поисках своей матери Семелы. От укуса змеи умирает не Эвредика, а её жертвы.
А вот что говорила об Орфее ясновидящая Ванга, которая уделяла этой теме особое внимание.
«Свой дар Орфей получил не от небес, а от Земли. Он прикладывал ухо к земле и пел. И дикие звери сидели вокруг и слушали его пение, но не принимали его. Орфей – очень земной. Он играл и на ивовом листочке, и на дудочке, вырезанной из вербы, и на коре вяза, бука, дуба. Он лежал на земле, и она напевала ему в уши свои мелодии. Орфей пел вместе с землёй.
Где бы не появлялся, он пел вместе с окружающей природой и птицами, и небо писало для него на земле мелодии, а он, проходя мимо, читал небесные знаки и снова пел.
Я вижу его сначала как несчастное дитя в отрепьях…Потом он превратился в молодого бродягу, несчастного и небритого, с неподстриженными ногтями. Но он продолжал петь. И песни подсказывала ему сама земля…
Я обычно вижу всё это, когда впадаю в транс, но никто никогда меня об этом не спрашивал. Но когда я сижу одна, то думаю про себя: «Боже, что только не случалось на свете!»»
И, наконец, стихи М. Цветаевой:
Эвридика – Орфею.
Для тех, отженивших последние клочья
Покрова (ни уст, ни ланит!...),
О, не превышение ли полномочий
Орфей, нисходящий в Аид?
Для тех, отрешивших последние звенья
Земного… На ложе из лож
Сложившим великую ложь лицезренья,
Внутрь зрящим – свидание нож.
Уплочено же – всеми розами крови
За этот просторный покрой
Бессмертья…До самых летейских верховий
Любивший – мне нужен покой.
Беспамятности…Ибо в призрачном доме
Сем – призрак ты, сущий, а явь –
Я, мёртвая…Что же скажу тебе кроме:
«Ты это забудь и оставь!»
Ведь не растревожишь же! Не повлекуся!
Ни рук ведь! Ни ст, чтоб припасть
Устами! – С бессмертья змеиным укусом
Кончается женская страсть.
Уплочено же – вспомяни мои крики! –
За этот последний простор.
Не надо Орфею ходить к Эвредике
И братьям тревожить сестёр.
Внизу иллюстрация картины Артура Уордла «Сказка».
